“А когда?” — хотелось мне спросить у мира — “когда для этого станет слишком поздно?”

Ответа, разумеется, не было.

Кстати, Элвиана на приеме во дворце Эстилы не оказалось. Или, по крайней мере, нам повезло с ним не столкнуться, а уточнять у правящей семьи о его присутствии напрямую я не решилась. Это вселило надежду, что принц Ингвеи покинул Биларию и тем самым обезопасил себя от того, что может случиться, если он останется в непосредственной близости от нас.

***

“Водопады Истины” уже во второй раз поразили меня своей мощью и красотой. Их струи снова освещались лучами светила, создавая в воздухе радужные узоры. Грохот падающей на камни воды снова ласкал слух, а озеро, окруженное цепочкой оранжевых гор, искрилось и притягивало взгляд.

Я сняла сапоги и прошла по каменистому берегу к голубоватой водной кромке. Постояла некоторое время, вдыхая чистый горный воздух, и, немного помедлив, потянулась к пуговицам на рубашке.

— Вспоминаешь? — тихо спросил у меня Парис, встав за моей спиной.

— А ты? — ответила я вопросом на вопрос.

— Иногда — отозвался десмод, обхватывая меня руками.

— Зачем мир оставил нам воспоминания о Виане? — спросила я то, что давно меня мучило — почему просто не заменил их так, как это случилось с Кирасом или с Элвианом?

— Я тоже об этом думал — проговорил Рис, помогая мне снять с себя рубашку — и у меня множество предположений начиная с того, что даже Севар не всесилен изменить все полностью, и заканчивая тем, что зачем-то нам это все же нужно. Может быть, это какая-то проверка или какое-то испытание…

— Боль делает нас слабыми — я прикусила губы, чтобы немного отрезвить себя от возникшего в груди чувства тяжести — как и лишние переживания и воспоминания.

— Миру нет дела до того, что мы чувствуем, Таис — сообщил десмод — он очень практичен, а страсти в наших душах его не касаются. Он поставил нам какую-то цель, вернув обратно, и считает, что сделал все правильно. А зачем он сделал именно так… Вряд ли мы узнаем ответ на этот вопрос.

— На Земле было проще — хмыкнула я, избавляясь от штанов.

— И сложнее — вздохнул Рис — нет смысла жалеть о чем-то. Мы ничего не можем поменять в мире, кроме разве что событий, которые уже стараемся изменить.

Парис ободряюще положил руку на мое плечо. Потом сзади прошуршали его тихие шаги куда-то в сторону.

Дальше я раздевалась молча, стоя лицом к водопадам и ощущая под ногами прохладную воду горного озера, поэтому совершенно не ожидала того, что случится буквально в следующие секунды.

***

— Господа… ох, принцесса. Я не хотел. Я…

Я ахнула от неожиданного звука знакомого голоса и дернулась, не понимая, что делать дальше, так как стояла в одних трусах спиной к берегу.

За спиной послышалась какая-то возня и ругательства.

Я осторожно развернулась и ошарашенно замерла, наблюдая, как полуголый Тор с мечом наперевес стоит в шаге от полностью одетого… Элвиана и смотрит на него так, будто видит в первый раз.

— Ты что, шпионишь за нами, ле Трой? — не особо вежливо рыкнул на принца Ингвеи Парис.

Кир, стоящий сейчас ближе всех, сделал шаг в сторону и закрыл меня, прикрывающую голую грудь, от взора Виана своим телом. Так странно, я ведь даже не планировала эту грудь прикрывать. Потому что ингв ведь видел меня (ох…. нет, все же не видел) и в более раздетом виде.

— Ни в коем случае — помотал головой принц-пума и сделал шаг назад, с опаской косясь на Гектора и даже не пытаясь достать собственное оружие — я даже не знал, что вы будете здесь в это время. Просто мне…. мне почему-то было необходимо попасть на водопады как можно скорее. Я… я не знаю почему.

Мужчина как-то окинул нас тревожным взглядом и помассировал виски. На его лице читалось смущение и отражалось полное замешательство, как это бывает у существ, которые практически уверились в том, что сходят с ума.

Мы все тоже растерянно переглянулись. Тор тяжело вздохнул и опустил меч, Кир задумчиво потирал макушку, а Парис качал головой, устало прикрыв вишневые глаза.

Похоже, программа мира по изменению прошлого окончательно дала сбой. “Заглючила”, как сказали бы на Земле. Мы догадывались о причинах таких спонтанно возникших желаний принца Ингвеи, но признаться в этом, разумеется, никак не могли.

Вот и что нам прикажете с ним теперь делать?

— Принцесса Таисса, лорды, принц — Виан поднял на нас взгляд и почтительно склонил голову — прошу прощения, что помешал вашему уединению. Я… я уже ухожу. Мне жаль, что я…

О, тьма, как же это больно. Снова и снова сталкиваться с ним, смотреть издалека, знать, почему он стремиться оказаться там же, где были мы и не иметь возможности все ему объяснить.

— Ничего слишком непоправимого не случилось — подал голос Гектор — это место свободно для посещения. Просто… сюда ведь не приходят поодиночке, принц Элвиан. Тем более…. — Тор вдруг задохнулся на полуслове и резко вскинул голову — скажите, а как вы прошли через мой защитный барьер? Как вы сумели его снять?

— Барьер? — удивленно повторил Элвиан — эм… никак. Я не чувствовал какого-то сопротивления вашей тьме, принц Гектор, только охранным чарам этого места. Словно…

— Подождите — перебил его Рис — то есть защитного контура Гектора вокруг этого места больше нет? — он вопросительно посмотрел на Тора.

Тот закрыл глаза и несколько мгновений молчал. Затем провел рукой по переносице. Так зириец делал, когда был глубоко чем-то озадачен.

— Моя защита на месте — протянул он после паузы — нетронута. Но, это невозможно. Мы же….

Я переводила взгляд с одного своего мужчины на другого, силясь понять, что вообще происходит. По всем магическим законам такого по определению не могло случиться. Элвиан, как светлый, не мог беспрепятственно пройти на защищенную тьмой Тора территорию. Зириец бы это почувствовал, да и Виан, конечно же, тоже. Объяснить это в нескольких словах сложно, просто магии “темных” и “светлых” слишком разные. И совместимы эти магии друг для друга только в исключительных случаях: для родственников, любимых, гардов одной наследницы, побратимов. И в этой альтернативной реальности ни один из этих вариантов нам, следуя логике нашего мира, не подходит.

— Это невозможно — помотал головой Виан — должно же быть какое-то другое объяснение?

Остальные мужчины переглядывались и напряженно молчали. Мои же предположения о происходящем упирались