– Как обычно, – он взял портфель, – конечно, позвоню.

Он был уж готов выходить из дома и ехать на работу. Осталось только попрощаться.

– Ну все, я поеду, – он сделал шаг к ней и поцеловал в щеку. Она поцеловала его.

– Хорошего тебе дня, – говоря это, она гладила его по плечу.

– Спасибо. И тебе, – он открыл замок, – пока.

– Пока.

Он вышел из квартиры, держа в одной руке портфель и зонт, а другая у него была свободна. Именно этой рукой он и махнул Елизавете, обернувшись в пол оборота, когда та подошла к двери в квартиру, чтобы ее закрыть. Она широко улыбнулась в ответ, оголив свои белые зубы, а затем, когда Александр уже вышел за дверь, которая отделяет квартиры на этаже от лифтов и лестницы, закрыла дверь в квартиру.

Александр шел по улицы под зонтом, по которому стекали капли воды. На всем его пути дождь не ослабевал, а порой, наоборот, усиливался. Напевая несколько песен из репертуара групп ленинградского рок-клуба, он дошел до метро.

В вагоне он встал сбоку у дверей, прижавшись спиной к поручню, зонт повесил на кисть, достал книгу и стал читать одновременно с тем как тронулась электричка.

С каждой станцией людей в вагоне становилось все больше. Кто-то в мокрых куртках, кто-то, как и Александр с зонтами. И Александр все больше ждал остановки на станции «Технологический институт».

«Скорее бы Техноложка, хоть немного народ рассосется. Да и жарко здесь, душно. Плюс этот запах влажности, да и кислятины тоже от чьей-то мокрой одежды».

Он раскрыл портфель, положил туда временно книгу, а достал платок, чтобы протереть влажное лицо и покрывшейся испариной лоб. Затем он положил платок обратно, достал снова книгу и защелкнул замок портфеля.

Он вышел из метро на улицу. Все небо было серо-бледно-черного цвета, но дождя пока что не было, хоть асфальт и был влажным. Он пешком пошел до работы. Людей в такой час, если чуть отойти в сторону от метро, на дорогах немного. Дети шли в школу, кто-то, видно, шел с очень хорошей ночи, шатаясь и виляя из стороны в сторону, взрослые спешили на транспорт.

На трамвае он мог добраться до работы за несколько остановок, но и пройти пешком здесь было не очень далеко – минут двадцать. Утром Александр всегда предпочитал пройтись, а вот вечером когда-как. Если он выходить с работы и проходя мимо остановки видит трамвай – то садиться в него, если нет – то спокойно идет дальше до метро. Если, конечно, нет сильного дождя с ветром. Он любил ходить пешком, ему это нравилось.

«Вот бегать – вредно. А ходить быстрым шагом или гулять – это другое дело».

Морозы также его не пугали. Идти по хрустящему снегу, при минус пятнадцати и ярко-светящем на небе зимнем солнце – это было прекрасно. При такой погоде они, если есть возможность, с Елизаветой зимой выбираются на электричке, редко на машине, в парк и гуляют там.

Не любил он только слякоть, когда мокрый, грязный снег чмокает под ногами, а сверху, с неба падает что-то среднее между дождем и снегом.

Но сейчас лето, а значит такого не ожидается. Он шел, напевая песни, а в голове прокручивал абсолютно разные моменты жизни. От какого-нибудь из разговоров с женой до победы футбольной команды в последнем матче. В такие утренние прогулки у него есть время многое обдумать, решить что-то для себя, сделать какие-то выводы о чем угодно. Или просто помечтать. Мужчины тоже мечтают, но зачастую скрывают это, в отличии от женщин, не говорят вслух. Александр всегда мечтал о чем-то, что связано с искусством. Например, читая или прочитав книгу, он представлял себе как бы снял фильм по ней. Он мог представлять себя писателем, режиссером, или же участником рок-группы, чаще басистом или барабанщиком. Раньше, в более юном возрасте он делал это чаще, сейчас реже, но иногда такие мысли проскакивают. Он не хотел быть космонавтом, летчиком, известным спортсменом или гонщиком. Он никогда не мечтал быть богатым, чтобы все решать деньгами. Он просто хотел доносить до людей свои мысли, показывать себя, свое виденье того или иного. Он уважал таких людей, которые снимают достойные, по его мнению, фильмы, и делают достойную музыку, и пишут достойные книги в обход каки-то устоявшихся преград, преодолевая их. И донося тем самым свой взгляд, свои мысли до зрителя, слушателя, читателя.

Одно событие он часто вспоминает до сих пор – приезд в последней декаде мая тысяча девятьсот семьдесят девятого года в СССР с восьмью концертами, по четыре в Москве и Ленинграде, Элтона Джона. Вот и сейчас он вспоминает это

«В Москве попасть на концерт в зале «Россия» было абсолютно нереально как мне рассказывал Леха, а вот в Ленинграде попасть в «Октябрьский» я смог, купив билет с рук у перекупщиков за сорок пять рублей. Это было фееричное зрелище. Приезд такой величины в тогдашний закрытый Союз. И такое выступление Элтона. Потом пластинку выпустили «Поет Элтон Джон», ну или в оригинале «Single Man», правда, обрезанную, без двух песен, но альбом классный. Чтобы такая величина в то время…Как потом читал, он в Эрмитаже был, Петергофе, а в Москве на футболе. Кучу аппаратуры по тем временам привез с собой. На «Чайке» катался по городу… Да, с тем концертом было буквально сумасшествие. Вот этот концерт и концерт Мальмстина десятью годами позже в СКК. Два, поистине, для меня великих концерта. Как сейчас помню обложку того зимнего концерта – сверху написано большими синими буквами Спортивно-концертный комплекс, а ниже уже поменьше буквами – имени В. И. Ленина, а еще ниже буквами еще меньше – проспект Ю.Гагарина, 8 Станция метро «Парк Победы». Дальше шли даты выступлений, от которых я до сих пор тащусь – 1,2,3,4,5,7,8,9,10 февраля 1989 г. Дальше фотка группы, ниже красными большими буквами Ингви Мальмстин, маленькими синими еще ниже – (экс-гитарист Дейвида Ли Рота) и его группа, а затем побольше ниже – «Райзин-Форс», снова маленькими дальше вниз – лидирующий вокал, и снова побольше – Джо Линн Тернер, под фамилией маленькими – (экс «Рейнбоу»), и внизу – Швеция-США. Да, не знаю как он тогда собрал столько людей, что пришлось давать девять(!) (он даже в мыслях крикнул) концертов за десять дней подряд. Там, видно, со всего союза люди ехали. Там смог в кассе купить билет, кстати, довольно спокойно за восемь, кажется, рублей. Лиза уж со мной не пошла тогда. Тоже, дома, как и Элтона пластинка стоит.