изменения и его любопытство не знало границ, и он все расспрашивал «Полинка, а не появился ли у тебя кто?» А что я? Мне нравился разжигать в его сердце костер ревности и какой-никакой зависти, но все же в душе моей давным давно уже поселилась самая настоящая тревога по вполне себе простым и объективным причинам: тот, кто устранял мужчин находящихся со мной никак не хотел угомониться, ведь теперь его целью стал Стас. Именно из-за этих скользких покушений, мы решили остаться каждый в своих городах, и от этого меня разрывало на части от одной только мысли, что Белла может касаться его тела, и я сходила с ума, ведь зная порядочность Серого можно было вполне себе допустить то, что любовью с ней он будет заниматься из-за своего дурацкого чувства порядочности, а я довольствовалась ночными звонками, словно любовница, которая должна ждать и она ждет, но я так не хотела. Мой преследователь? Ах, несколько раз в день, каждый второй день недели возле моего подъезда стояла одна и та же черная машина. Дежурила, но нужно признать, что не причиняла мне каких-то явных неудобств, в отличии от странного и порой не понятного мне поведения Стаса. В последнее время, его голос выдавал раздражение, и беспокойство, и я не могла выбить из него разумное объяснение, что ужасно бесило, как и его последняя выходка пропасть ничего не объяснив мне, просто на неделю.

— Что-то я не припомню новостей о том, что у нас в городе проблема со связью, Стас. — заявила во время последнего разговора я. — у тебя проблемы?

— Нет. — вздохнул Серый. — с чего такие выводы?

— Мы как-то раньше общались намного чаще, а ты не позволял себе пропадать на неделю. — не унималась я.

— Мы и сейчас общаемся, пусть с небольшой паузой. — все так же спокойной отвечал мне Стас.

— Это ведь не то… — вздохнула грустно я.

— Милая, я тебя не понимаю. Что случилось?

— Стас, раньше ты звонил каждый вечер, и мы… — была перебита я.

— Пойми, милая, я не могу постоянно быть на связи. Ты ведь должна понимать, что в силу моей деятельности я должен иногда уходить на дно. У меня существуют дела, обязанности на которые я не могу просто взять и наплевать. — он вздохнул. — а еще у меня есть ответственность, о которой не говорят просто по телефону.

— Прости, что я такая дурочка, но что может быть важнее любимой женщины? — спросила я на полном серьезе (хотя так и не думала, но дурочку включила)

— Вот именно. Любимой женщины. — он вздохнул и положил трубку.

С того разговора прошло уже больше недели. На часах было за полночь, и только сна не было ни в одном глазу и идти спать в холодную постель совершенно не хотелось. Иногда, если приглядеться, то можно увидеть на лицах людей, что так устало покидают ночью свои дома самый настоящий страх…страх перед себе подобными, страх за свое будущее, а девицы с трудно читаемым лицом из-за толстого слоя косметики стояли на обочине, и давали языком тела понять проезжающим мимо машинам свою доступность. Но не смотря на всю мою неразбериху с мужчинами, один огромный плюс в моей жизни произошел — мои девочки вернулись к мамочке, и я вернулась в наш с Вадимом дом. Это было самое настоящее счастье, ведь я смогла отметить четырнадцатилетие дочери в кругу своей семьи и людей, которых любила больше жизни, но одним из главных желаний Алисы было — навестить вместе со мной папу, и отказать ей я не могла.

В глубине души, я верила, но во что? В то, что Стас меня любит, а все его странное поведение списывала на нервное переживание из-за далеко не добропорядочной работы, но время шло и ничего менялось в его отношении ко мне, но зато, в моей жизни появился странный контроль…он ревновал, устраивал скандал, и не давая жить спокойно в какой-то момент начал буквально заставлять подстраиваться под свой характер, и я взорвалась поставив точку в наших с ним не начавшихся отношениях, но стоило ему услышать, что я хочу взять паузу, как вскипал и начинал убеждать меня в том, что любит только меня, а все остальное это нервы и проблемы…странно, но когда мне было тоскливо, когда тоска и душевная боль ломала мои ребра заставляя впадать в дрожь, я представляла, что Вадиму и Стасу сейчас точно так же, как и мне плохо…и это даже успокаивало, но затем, я поняла, что запуталась, ведь после смирения приходила обида и я думала, что все нужно отпустить…все чувства между ними и мной остыли, планы изменились, изменилась и я. Хуже всего было только то, что мне не с кем было поделиться этим всем, и я носила в душе сомнения. Когда только стерлась грань между весной и летом, я не заметила, и только однажды перевернув лист календаря, я осознала, что уже начало июня. Время чертовски быстро летит вперед, и только я за ним почему-то не успеваю…

Ночью, как всегда мне не спалось и я прошла в свою студию-комнату, села на высокий стул и приготовив чистый холст, закурила вооружившись карандашом. В квартире стояла тишина, а за окном лил дождь и шум его ласкал слух, наводил на размышления. Девочки уже давно уснули, и я тихо включила стоявший на полу радиоприемник. Из колон донеслась старенькая, но очень задорная песня… «Бэби ту найт я бэби ту найт, девочка-ночь меня называй. И в город любви ты приглашай, нежно прошу меня обнимай. Бэби ту найт я бэби ту найт, больше с другими ты не гуляй. Не говори никогда мне прощай, я бэби ту найт». Начав вырисовывать лицо для моей будущей картины, я старалась отключить мысли, и придерживаться своим критериям мужской красоты пытаясь объединить их в одно целое: неудержимость…в неудержимых мужчинах есть что-то эстетически острое, и зачастую они обладают темные вибрациями. К темным вибрациям я отношу умение томно строить свои фразы и бархатный голос, каким прекрасно обладал и Вадим и Стас. Далее я бы отметила невинность. В невинных мужчинах есть еще нетронутая целостность. Не инженю, конечно, но тоже что-то милое. Бескомпромиссность. В бескомпромиссных мужчинах есть спорная прочность и дерзкий, независимый характер. О, да, в этом был весь Вадим. Пластичность. Под пластичностью я имею в виду, странное явление