Мистер Кирхард в ответ лишь хохотнул, а после наконец отпустил цепочку с кулоном обратно скользить по коже к ложбинке груди ныне не стянутой тканью.

Вместо ответа он лишь взял меня за руку и поцеловал кончики пальцев, якобы прощаясь. А когда быстрыми шагами дошел до дубовой двери, украшенной самой настоящей мозаичной фреской из кусочков зеркала, то перед уходом обернулся со словами:

— Кто знает?..

И снова не ушел, перевел взгляд куда-то в сторону. Посмотрела туда же и чуть не охнула от восторга. Высокая дубовая лохань была полна горячей воды, клубящейся паром над поверхностью и стояла с другой стороны от кровати с балдахином, но дальше, у стены.

— Приготовься, что ли, к приходу графа, ты же как-никак баронесса, а не портовая шлюха, чтобы пахнуть псиной и экскрементами.

Ох! Ну и хам!

Хотела было ответить ему, да только дверь уже закрылась к тому моменту, когда я опомнилась. И ведь действительно, пахну не очень приятно. Не экскрементами, конечно, но и не розами или георгинами, увы. В этой суматохе не было абсолютно никакой возможности привести себя в порядок.

Жаль только, не могу сделать все это у себя дома в Коско, зная, что с папой и мамой всё в порядке.

Но… еще раз посмотрела в сторону лохани и отважилась помыться. Тем более рядом на прикроватной тумбочке обнаружила сменную одежду и даже новое платье.

Быстро разделась, пока не передумала и, взяв с деревянного табурета, стоящего рядом, мыло, залезла внутрь лохани и выдохнула от облегчения. С души словно свалился тяжелый груз, когда горячая почти обжигающая вода обступила меня с разных сторон, расслабляя и восстанавливая силы одновременно. Что естественно, вода перелилась через края, организуя рядом самые настоящие лужи.

Как хорошо, что в этой комнате не было ковров, иначе даже не представляю, как бы расплатилась за их замену или чистку.

Так, не время сейчас думать о долгах! Неслыханное дело навязывать приезжим какие-то свои правила, законы и прочее. Абсурд, чистой воды. Посмотрела на себя в отражении и скривилась кучерявым, ломким синим волосам. Первым делом решила помыть голову и наконец смыть этот агатник, явно испортивший мне волосы, как минимум.

Намылила голову как следует, после чего привстала и потянулась вниз, чтобы положить его обратно на блюдечко, стоящее на табурете, и чуть не упала на пол, услышав за своей спиной знакомый голос:

— Я смотрю, ты времени зря не теряешь.

Келрик? В комнате моего заточения?

— Что вы здесь?.. — только и спросила в ответ, ныряя обратно в воду по самую шею.

— Ха, то есть тот факт, что тебя перенесло в комнату королевского замка, а не в мастерскую к Алоду, тебя не удивил?

— Нет, конечно же удивил, — честно призналась. — Но, подозреваю, этому есть простое объяснение, которое вы мне потрудитесь дать, не так ли?

— Хм… — только и услышала в ответ. В то время как где-то там, у меня за спиной, уже совсем близко раздались странные звуки шелеста ткани и бренчание металлических пуговиц и ремня. — Так вот как ты заговорила, Эмилия.

От возмущения хотела даже повернуть голову, но увы, это оказалось без надобности. Абсолютно нагой Келрик прошел к кровати и скинул на пуф у изножья свою одежду, а после двинулся ко мне, стуча босыми пятками по полу.

— Вы-вы что делаете? — удивленно уточнила, завороженно глядя на него.

Увы, отвести взгляд от столь красивого, сильного, тела, хоть и местами изуродованного безобразными шрамами, у меня не было абсолютно никакой возможности. Ведь рельефам его мышц наверняка позавидовал бы любой мужчина, и ни одна женщина не смогла бы остаться равнодушной в моей ситуации. Вот и я попалась в эту ловушку, густо краснея не только лицом, но и ушами, и даже кожей шеи, возможно. К тому моменту, когда Келрик приблизился ко мне, мой взгляд уже успел переместиться к бедрам Кела и естеству, демонстрирующему настрой своего хозяина.

Еще какой-то миг и граф залез ко мне в лохань, заставляя буквально прилипнуть к её деревянной стенке, охнуть не успела, как была притянута им к себе в объятья, от которых меня бросило в жар, едва я почувствовала прикосновение от кожи к коже. Своими голыми мягкими грудями коснулась его накаченной жесткой груди.

Однако следующие слова Кела остудили меня до состояния льда.

— Ты, маленькая, несносная лгунья, — прохрипел он между тем. Проведя же рукой от ложбинки до подбородка, он заставил приподнять голову и посмотреть ему прямо в глаза. — Говори, что тебе от меня надо. Какой был план? План моего соблазнения?

От такой наглости я чуть было не охнула в голос, но в место этого стиснула зубы встречая его последующий поцелуй, с которым он склонился ко мне, во всеоружии.

— Ничего! Это вы несносный приставала, мистер Родгар…

— Кел, — рыкнул он в мои губы. — Зови меня просто, Кел.

— Как пожелаете, — сухо ответила я, всё так же стискивая скулы. — Я в очередной раз повторюсь, это у вас, видимо, на меня какие-то свои планы. Мне же от вас ничего не нужно!

На последнем слове я всё-таки приоткрыла рот, чтобы воскликнуть. За что и поплатилась. В этот раз его поцелуй нашел отклик в моей душе, и я чуть не застонала от удовольствия, жадно отвечая на это сладостное прикосновение. Его язык творил какое-то сущее безумство, втягивая меня в поцелуй всё сильней и сильней. В какой-то момент я даже ощутила острую нехватку воздуха и непроизвольно замычала в ответ.

— Скажи тогда, — произнес он с небольшой отдышкой, когда на силу оторвался от меня. — Почему тогда смотришь на меня с таким вожделением? Почему отвечаешь на мои ласки? Черт возьми, зачем ты пришла лично, чтобы отдать реликвию?!

Его голос звучал громко, отзываясь в душе острой болью, которая пронзала сердце с каждым словом, ведь вместе с ними пришло и осознание — он не смог понять элементарного, ведь я влюбилась в него. С первого взгляда. А он… он, хочет от меня лишь одного.

И в подтверждение своим мыслям ощутила смелые ласки его рук, к этому моменту завершившие путешествие одна по моей спине, другая — животу, к тому самому заветному месту, где сейчас пульсировало желание, требуя более смелых прикосновений.

— Твое тело говорит само за себя, Эмилия, — очередные слова Кела чуть не вызвали во мне приступ паники, приправленное острым возбуждением от его близости. А тут еще вспомнились слова мистера Кирхарда.

— Если я лягу с вами в постель, — скривилась циничности прозвучавшего из моих уст. — То вы поможете моему отцу и матушке освободиться, точнее снять с себя все обвинения? П-по завершению нашей связи… я хочу… — голос в конце дрогнул. — Уехать обратно в Коско со своей семьей.

В ответ на мои слова Келрик нахмурился. Сильно нахмурился, и взгляд его ожесточился. А я, я сильно испугалась и решила прибегнуть к еще более вескому аргументу, рискуя быть неправильно понятой. Сильнее прижалась к нему своим телом и провела рукой по его груди, животу, туда, вниз, к естеству, полагая, что если мне хочется более смелых ласк, то возможно и ему?