потому что Карен начинает копаться в спортивной сумке, лежащей на заднем сиденье. «Ничего другого и нельзя было ожидать», — бормочет она. Она находит там бейсбольную перчатку, футболку, гимнастические трусы, кроссовки и полотенце. Карен нюхает полотенце своим чувствительным носом. Слишком свежее, решает она. Она подозревает, что оно и близко к спортзалу не приближалось в последние недели. Равно как и сам Ричард. С той поры, как он занялся совсем другим видом спорта.

Порывшись еще, она находит кассету с музыкальной записью, бритву и пачку презервативов.

— Как же тебе не СТЫДНО, Ричард? — вопрошает она воздух. — Всегда готов, как бойскаут-переросток, ПОДОНОК!

Внезапно я слышу цоканье высоких каблуков по асфальту парковочной площадки. Карен тоже все слышит. Быстро, но довольно спокойно она застегивает молнию на сумке, ставит ее назад на сиденье и прячется за рулем, наблюдая за любопытной парой, приближающейся к машине.

Мужчина, по-видимому, Ричард, вполне симпатичен, эдакий типичный представитель среднего менеджмента. Довольно молодой, без особых примет. Девушка еще моложе, хорошенькая. Когда мужчина начинает открывать машину, Карен выпрямляется и одаривает его ослепительной улыбкой.

— Эй, привет, лапочка! Попался?

— Господи! — Он отскакивает от машины, и на лице его такое выражение, на какое Карен только могла надеяться.

— Будет тебе, Рики, не делай вид, что ты ШОКИРОВАН! Я тут ходила по магазинам, вот и решила устроить тебе СЮРПРИЗ. Подождать тебя, чтобы поехать домой вместе.

Хорошенькая девушка стоит с отвисшей челюстью. Ричард же пытается каким-то образом контролировать ситуацию.

— Ну, знаешь… Черт, действительно устроила СЮРПРИЗ!

Тут любой бы рассмеялся, что уж говорить о Карен. Она не может скрыть своего ликования. Ясно, Ричард, как и я, не может понять, что происходит. Тем временем его подружка переводит взгляд с него на Карен и обратно. Она наверняка пытается понять, кто же эта женщина, которая, с одной стороны, называет Ричарда лапочкой, а с другой — избегает говорить, кто она такая.

— Веселей глядите, ребятки! — Карен от души пользуется своим преимуществом: ведь она единственная, кто получает от происходящего удовольствие. — Что ты стоишь, как пень, РИКИ? Поехали ДОМОЙ! Как насчет твоей маленькой, кто там она тебе, стенографистки? Завезти вас куда-нибудь, МИЛОЧКА?

— Нет, спасибо. У меня здесь машина. — Она с достоинством протягивает Карен руку через окно. — Меня зовут Лиз Коннолли. Приятно было познакомиться, миссис Кэнмор.

Миссис Кэнмор! Разве это не КЛАСС? Карен одаривает Ричарда радостной улыбкой супруги и пожимает руку другой женщины.

— Приятно было познакомиться, Лин.

— Лиз. Я служу у Рич… в фирме, юристом.

Юрист! Карен и это в кайф.

— Да? В самом деле, лапочка?

Что касается Ричарда, то ему остается только стоять, подобно актеру, который вынужден обходиться без сценария, стараясь сообразить, какую сцену сейчас разыгрывают. С точки зрения Карен, это выражение растерянности очень ему идет.

— Что же, Рики, лапочка… — Она передвигается на пассажирское сидение. — Ты же ЗНАЕШЬ, как детки ждут своего папочку.

Ричард знает. Видит бог, уж это он знает! Поэтому у него нет другого выбора, как сесть в машину и слегка пожать плечами, извиняясь перед Лиз.

Лиз, наконец, неохотно направляется к своей собственной машине. Карен и Ричард молча смотрят, как она уезжает. Затем он поворачивается к Карен и взрывается:

— Какого черта? Что все это значит?!

— Что ты ИМЕЕШЬ В ВИДУ? — Карен умудряется сделать одновременно удивленный и обиженный вид. — Я нашла КЛЮЧИ. Помнишь меня? И была настолько любезна, что доставила их ЛИЧНО.

— Ты была любезна?.. — Он старается подавить ярость и говорить более спокойным тоном. — Ладно, ты нашла ключи моей жены. Я… это ценю. Правда. Но ведь ты могла мне позвонить, а не приезжать в такую даль… А, мать твою, проехали! Только уходи, слышишь?

— Уйти? — Лицо Карен начинает заливаться краской. — Слушай, это ведь ТЫ хотел посмотреть мое представление! Ты же дал мне ВИЗИТКУ, чтобы…

— Послушайте, леди. Я вовсе не имел в виду…

— Нет, это ты ПОСЛУШАЙ! Ричард — КУСОК ДЕРЬМА!

— Господи! — Он уже пугается и пытается отодвинуться от нее подальше, прижимается к дверце. — Ладно, пошутили — и будет. Ты ведь с приветом, так? Почему бы тебе просто не отдать мне мои ключи и…

— Ты хочешь сказать, ключи твоей жены?

— …и не убраться на хрен из моей машины, с глаз долой?

Карен поднимает вверх ключи с брелком в виде рыбы и маняще звенит ими перед носом Ричарда.

— Вот они, парниша. Не парься! Я не сделала ДУБЛИКАТЫ. Но на твоем месте я бы проверила свои гимнастические трусы, нет ли там порошка, от которого все так ЧЕШЕТСЯ! А резинки — на предмет мелких дырочек. Да, кстати, лучше бы ты выбросил эту вшивую музыку, под которую трахаешься. Уверена, что Лизка-юристка слишком современна, чтобы кончать под ЭТО дерьмо!

С этими словами она швыряет ключи ему в лицо, выходит из машины и шагает к своему «фольксвагену». Включая зажигание и фары, она даже не оглядывается на машину Ричарда. Она знает, что он пялится на нее через лобовое стекло — смотрит, как она уезжает с парковки.

С такой же уверенностью она знает, что сегодня вечером она их всех убьет в «Канадском гусе». Убьет мягко и наверняка, причем справедливо, точно так же, как она убила Ричарда-Кусок дерьма. У которого хватило наглости ее подцепить, а затем отрицать, что он это сделал!

Глава седьмая

Идет дождь, и, вопреки опасениям Карла, я вовсе не такая упертая велосипедистка, чтобы свалиться на твердый асфальт прямо под колеса машины. Это означает, что мне придется ехать на ленч к Марку на общественном транспорте, поскольку мне жалко тратить деньги на такси. Он пригласил меня в один из тех навороченных ресторанчиков, которых так много в этом «голубом» районе.

Учитывая плохую погоду и состояние Марка, я порадовалась, что он выбрал ресторан поблизости от своего дома. Особенно когда увидела, как он, исхудавший, еле передвигающийся, напоминающий Пиноккио на ниточках, с трудом пробирается между столиками туда, где сижу я, в самый конец зала ресторана. Мне кажется, или он уже достиг стадии стремительного ухудшения, когда это заметно от одной встречи до другой?

— Уиппет! — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, и я слышу его свистящее дыхание. — Знаю, что мог рассчитывать на то, что ты спрячешь нас где-нибудь в тени.

Прежде чем я успеваю объяснить, что за этот столик меня посадил метрдотель, появляется официант и спрашивает, что мы будем пить.

— А, привет, Мэтт, — приветствует его Марк.

— Простите? — Официант вежливо улыбается, держа в руке список вин. — Извиняюсь, но разве…

— Марк Бэннерман. Я заходил в «Гуантонамо Мариз» до