Никита промолчал.

— Не уважаешь?! — возмущенно повела она бровью.

Никита взял бокал и налил себе.

— Не уважаешь… — вздохнула она, пытаясь разжалобить его.

Но Никита глыба, его с места не сдвинешь. Он ведь даже пить не станет, пока она не слезет с хромой кобылы.

— Как живешь? — спросила Саша, подставляя опустевший стакан со звенящими в нем кубиками льда.

— Хорошо.

— Лариса за Годовиковым замужем, да?

Она не была бы собой, если бы не знала, как и чем живет эта тварь. Размахнулась Лариса, расползлась на чужих дрожжах, миллиардами ворочает… Никите Саша готова была простить все, а эту стерву задушила бы собственными руками.

Не раз у нее возникала мысль прислать Ларисе киллера в подарок, чтобы день ее рождения стал датой смерти. Только вот смелости не хватало осуществить задуманное, ведь каждое действие рождает противодействие…

— Замужем.

— Как же так?

— Я ни о чем не жалею. — Никита мягко стукнул пальцами по ее бокалу, и она услышала легкий звон. То ли выпить он ей предлагал, то ли пытался обратить ее внимание на обручальное кольцо на пальце.

— Кто она?

— Самая лучшая женщина.

— Коротко и ясно… Давай выпьем за твою самую лучшую женщину!

Никита кивнул в знак согласия, они чокнулись, выпили.

— Теперь выпьем за меня!

Но Никита налил только ей.

— За меня, значит, пить не хочешь? А чем я хуже твоей Ларисы? — с вызовом спросила Саша.

— Ничем, — недолго думая, отозвался он.

— Это была борьба за существование!

— Да, в животном мире без этого никак.

— А ты не животное? Ты же пачками людей «мочил»!

— Это было в прошлой жизни.

— Ну да, ты такой чистенький, а я вся такая грязная, да? А может, я изменилась? Может, я теперь ангел с крылышками!

Какое-то время Никита напряженно смотрел на нее, затем вдруг скупо, но добродушно улыбнулся:

— Я рад тебя здесь видеть.

Саша подняла бокал:

— За меня?

Никита ничего не сказал, но чокнулся с ней, выпил до дна.

— Я ведь тоже замужем! — Она подняла правую руку, на пальце которой красовалось золотое кольцо с бриллиантами от Тиффани.

— Думаю, ты в моих поздравлениях не нуждаешься.

— Ну, я, может, и не отказалась бы, а вот Аркаша очень сильно обидится. Он тебя терпеть не может.

— Аркаша?

— Да, я вышла за него. Он сейчас в больнице, аппендицит у него. Завтра я пойду его проведать. Но это будет завтра… И это завтра нужно еще встретить. Как Новый год встретить, с шампанским и под бой курантов… — Саша выразительно посмотрела на Никиту, но тот сделал вид, что ничего не понял. — Ну, чего ты молчишь? — захмелело спросила она.

— Думаю.

— Думай… Ты думай, как я должна тебя ненавидеть. Я тебе глаза должна сейчас выцарапывать — медленно и с радостным повизгиванием, а я тут распинаюсь перед тобой!

Она поняла, что Никита не пойдет ей навстречу. Ни намеками его с места не сдвинешь, ни прямым текстом. И от осознания этого ей хотелось истерить и выть…

— Пошел вон! — взвизгнула она.

Никита кивнул и направился к двери.

— Пошел вон! И чтобы я тебя здесь больше не видела!

Никита ушел, и ей стало так одиноко, что хоть волком вой. И еще вдруг захотелось заполнить чем-нибудь опустошенные глубины.

Саша позвала телохранителя, и в номер тут же зашел Артем.

— Я думала, ты на яхте, — усмехнулась она.

— Зачем?

— Я же сказала, Лешу за борт, а борт у нас где?

— На яхте. А я ему просто морду набил, — сокрушенно вздохнул Артем.

— Морду набил? За что?

— Ну, он всякие гадости про вас говорил…

— И ты ему поверил?

— Нет.

Саша хотела сказать, что зря он не поверил, но передумала. Артем такой же рослый, как Никита, и даже, пожалуй, помощней, но как мало в нем было ядреного, настоянного на силе духа мужика. Нет, ничего, кроме разочарования, она от него не получит.

Саша вздохнула, подошла к окну, нажала на копку, и шторы быстро разъехались в стороны. Тучи на небе, море темное, будто свинцовое, может, потому и не заладилось у нее сегодня. А завтра яркое солнце разгонит тучи, приласкает их, и Никита перестанет хмурить свои черные брови. Завтра она сама приласкает его, снова позовет сюда, и он придет. Только вот ее телохранители будут его смущать. Да и зачем они ей?

— Правильно сделал. Не было ничего. Слабый человек слаб во всем, даже во лжи.

— Да Леша этот мне никогда не нравился, скользкий он… — Артем зажевал фразу, не в силах найти образ для сравнения.

— Скользкий как дерьмо. И тебе придется испачкать руки.

— В смысле?

— Я хочу, чтобы Леша замолчал. Навсегда.

— Теперь понял.

Артем тупил по мелочи, но в главном он соображал быстро. И главное, мог отыскать иголку в любом стоге сена.

— Знаешь, как его найти?

— Найду.

— Бери Олега, и вперед.

— А вы?

— Здесь есть кому обо мне позаботиться.

Артем ушел, и Саша отправилась в ванную принять душ. Не только горячая вода, но и мысль о завтрашнем дне согревала ее. И пусть гора не хотела идти к Магомеду. Что ж, есть гора, которую Саша не собиралась обходить…

Берешь волшебный порошок, вдыхаешь его полной грудью, и злые чары исчезают во тьме, которая уступает место яркому радужному свету. Так записано в учебнике практической магии, но не всякому дано прочитать эти строчки. Тут сначала нужно войти в фазу просветления, и здесь как раз-то и нужен волшебный порошок…

Лариса выстелила банковской карточкой дорожку из кокаина, приставила к стартовой черте трубочку, скатанную из стодолларовой купюры. Но тут вдруг появился злой волшебник и своими чарами опрокинул столик с чудесным снадобьем…

— Может, хватит?!

Какое-то время она зло смотрела на мужа, затем вдруг рассмеялась. Миша, конечно, умел нагонять тучи, только ей почему-то не страшно. Вот если бы на нее наехал Никита…

Пусть только попробует Миша схватить ее за шкирку и поставить под ледяной душ, она ему все волосы повыдергает. Но если это сделает Никита…

— Совсем с катушек слетела!

Именно так сказал бы ей и Никита.