Мой рюкзак остался в комнате Керри-Энн. Из вещей у меня было только потрепанное серое одеяло, и я не знала, что мне теперь делать. Я была бездомной уже несколько месяцев, но меня никогда еще не охватывало такое ощущение безнадежности.

Наверное, я задремала, потому что вдруг стало светло, и оказалось, что рядом со мной сидит Ли. Мимо нас пробежали несколько студентов, вышедших на утреннюю тренировку, и я вдруг почувствовала себя голой и нелепой под серым одеялом. Болело горло.

– Ты где был? – сонно спросила я. – Тебя с ней не было.

– Мне так жаль, Марен. Не надо было доводить до этого. Она с самого начала меня раздражала, но я не знал, что она поступит так.

– Она рассказала тебе, что произошло?

– Рассказывать было необязательно.

– Я оставила в ее комнате рюкзак. Сможешь забрать его?

– Можешь забрать сама. Но нам необязательно уезжать прямо сейчас.

Он выдохнул, и в его дыхании я ощутила вонь, замаскированную запахом мяты. Наверное, он воспользовался ее зубной пастой.

– Теперь все в той комнате принадлежит тебе.

Постепенно я перемерила все предметы одежды Керри-Энн, даже ее белье, и каждый день пользовалась ее карточкой для того, чтобы ходить в университетскую библиотеку. Никто не удосужился проверить, соответствует ли мое лицо фотографии на карточке. Я просто махала карточкой усталому студенту за стойкой и проходила через турникет в самую большую библиотеку из тех, в которых мне доводилось бывать.

Почитав пару часов, я отправлялась побродить между стеллажами, чтобы размять ноги, и всегда находила кучу книг в тележках, которые нужно было расставить по полкам. Рядом с ними никогда никого не было, поэтому я начала расставлять их сама. Меня это занятие успокаивало.

Днем мы с Ли виделись нечасто. Куда бы он ни уходил и чем бы ни занимался, под конец он всегда заглядывал в Макдоналдс или в «Бургер Кинг» и приносил мне на ужин бургер с клубничным коктейлем.

Я не знала, сколько мы пробудем здесь, но мне казалось, что время подходит к концу, потому что здесь мне нравилось. Мне нравился этот городок, нравился кампус. Кафетерий был оформлен в стиле немецкого охотничьего домика или вроде того – много темного дерева, готический шрифт, – а в хорошую погоду можно было вынести поднос на террасу, выходящую на озеро.

Люди здесь были дружелюбными, даже несмотря на то, что я с ними почти не разговаривала. Иногда я видела, как на террасе сидят три девочки и вяжут. Однажды одна из них посмотрела на меня, улыбнулась и спросила:

– А ты вяжешь?

Я покачала головой:

– Хотела научиться, но что-то не получилось.

– Да, вначале у всех так бывает. – Она похлопала по стулу рядом с собой: – Садись, я научу тебя. Навсегда запомнишь.

– Ага! Навсегда, – повторила одна из ее подружек.

Они продолжали вязать, не останавливаясь ни на секунду.

– Прямо сейчас у меня нет времени, – пробормотала я.

– Ну ладно. – Похоже, мой ответ ее разочаровал. – Мы много вяжем, можешь подойти в любое время.

– Мы не то чтобы какой-то кружок, – сказала третья девочка. – Но мы много разговариваем, так что это считается.

– Люди думают, что это занятие только для бабушек, – вздохнула первая. – Приходи на следующей неделе, если сможешь. Приноси свою пряжу и спицы.

Я кивнула и постаралась улыбнуться, отходя от стола.

Я не могла поверить, что они настолько дружелюбны со мной.

Перед сном Ли надувал матрас, но, когда я просыпалась посреди ночи, я видела, что он снова сдувшийся лежит на полу. Либо Ли нашел какое-то укрытие в общем зале, либо спал на заднем сиденье машины Керри-Энн. Иногда по утрам он был в душе, а иногда я его не находила. Той ночью я снова предложила ему лечь в кровать, но он снова отказался. Он взял в руки одну из вещиц Кэрри-Энн, щетку для волос или ее топ, вздохнул и сказал:

– Лучше бы меня кто-то сожрал. Я получил бы по заслугам.

А я сказала:

– Не говори так.

– Почему? Почему не говорить?

Я не ответила. Мне не пришло в голову ни одной причины.

На следующий день я, как обычно, сидела за одним из столов в библиотеке. Читала и делала заметки пару часов, а потом сходила в уборную.

Вернувшись, я увидела, что на моей раскрытой тетради лежит нечто, что мой мозг поначалу отказался признавать.

Что-то белое и вытянутое.

Пушистое.

И к нему привязано нечто вроде браслетика-талисмана.

Я взяла вещицу, все еще не понимая, что это. На одном конце мех был перепачкан запекшейся кровью. В том месте, где его оторвали.

Хвост. Кошачий хвост. Кота миссис Хармон.

Хвост выпал у меня из рук, что-то тихо звякнуло. Я поняла, что это был не браслет, а ошейник. Я опустилась на колено и схватилась за бирку. «КОТИК». На обратной стороне надпись: «ХАРМОН – 217, Шугарбуш-ав. – Эдгартаун, ПА». Я тут же мысленно перенеслась обратно в Гостевуюк Омнату, в тот момент, когда выгоняла красивого белого кота миссис Хармон и закрывала за ним дверь.

Нужно было его впустить.

В библиотеке было много студентов, и даже если они что-то заметили, то виду не подавали. Тишина давила. Все вдруг превратились в манекенов, но я спиной ощущала взгляд Салли. В животе заурчало, руки задрожали, голова гудела, как будто ее ударили кулаком.

Можно было спрятать кошачий хвост и продолжать сидеть за столом. Здесь, на глазах у публики, он бы меня не тронул. Но библиотека не вечно будет открыта.

Я закрыла книги, на этот раз оставив их на столе, схватила кошачий хвост и быстро нашла ближайшую урну. Стоял прекрасный солнечный день, студенты во дворе играли во фрисби или загорали. Я пошла прямиком в общежитие.

Поднявшись на второй этаж по лестнице, я села на ступеньку. Коридор за двойными дверями был пуст. Я ждала звуков шагов – его ботинок по ступеням.

Дверь внизу открылась и закрылась. Послышались шаги, медленные и уверенные. Я закрыла глаза, руки у меня дрожали, сердце гулко стучало. Однажды у меня получилось одолеть его, но от старых страхов трудно избавиться.

Когда я открыла глаза, он уже нависал надо мной. Я не понимала, как раньше могла доверять ему. В руке у него сверкнул нож – в ужасной руке, с покрытыми запекшейся кровью ногтями.

– Так-так-так. Ты была плохой девочкой, и теперь я, как дедушка, должен вернуть тебя на путь истинный. Правда, мисси?

Я вздохнула.

– Необязательно было ждать целый месяц.

– Пришлось копить силенки. К тому же, как там говорится? «Месть – это блюдо, которое подают