одна чашечка кофе. На стуле оказывается приятный сюрприз — мягкая подушечка.

— Это все мне? — хочу убедиться, чтобы избежать конфуза.

Съестного для меня одной слишком много.

— Конечно, — убеждает меня Игнат и я на ближайшие пятнадцать минут прилежно кушаю обед.

Восхитительный овощной суп и запеченные белые грибочки с потрясающим сырным суфле покоряют мое сердце. В меня влезает даже сладкое, целая тарелочка розовых французских печенюшек и чашечка ароматного кофе с молоком. Другое хоть и выглядит весьма аппетитным, но мой живот бурчит от перебора.

— Хватит меня выжигать своим взглядом, Игнат. От такого внимания могу подавиться, — немного недовольно лепечу я, все время стараясь освободиться от его взгляда. Телохранитель буквально нагнетает обстановку тем, как глядит на меня.

— Извините, Ярослава Игоревна, — отворачивается, разглядывая речку.

— Ярослава, — исправляю я Игната, который в очередной раз каторжно на меня смотрит. — Говорите, что вы там намереваетесь мне сказать.

— Господин Гордеев вас не избил, — выпаливает он шепотом, осматриваясь по сторонам.

— Не избил, — киваю я, — но мое мягкое место пылает беспощадным огнем.

Ладно, если судить по логике Максима, то совершенно заслуженно. Но я, не привыкшая к таким отношениям, до сих пор в шоке от произошедшего. Не должно подобного быть в нормальных среднестатистических отношениях… По крайней мере, в моих. Я не мазохистка.

Игривые шлепки будоражат. Ремень — нет!

— Тем не менее вы себя чувствуете хорошо, — утверждает, но недоверчиво, словно так быть не должно, и я что-то однозначно скрываю. — Это удивительно. Ярослава, вы столько всего натворили, а Господин Гордеев продолжает о вас заботиться и ухаживать.

— Я натворила? — вспыхнула от слов телохранителя. — Вы с ума сошли?! — резво поднимаюсь с места, при этом судорожно выдыхаю, опираясь на стол руками. От резких движений болит задница.

— Ярослава, не надо так шуметь. Мы не одни на территории коттеджа, — Игнат тоже поднимается, жестом попросив быть тише. — Вы очень нравитесь Господину Гордееву, и я прошу вас быть аккуратной, не теряйте его расположение.

— Что он делает с женщинами? — сбавив тон, поинтересовалась я.

Игнат отворачивается от меня. Я подхожу к нему ближе, желая выведать все секреты Гордеева, которые он скрывает. Телохранитель качает головой. Настойчиво перехватываю его руку, дернув на себя.

— Объясняйтесь! — восклицаю я.

— Вам не следует этого знать. Чем больше вы узнаете о Господине Гордееве, тем меньше у вас будет шансов вернуться домой, — говорит Игнат, отцепляя мою руку от своей, перехватывая ее в ладонь. — Могу лишь заверить, что ничего хорошего ни с одной женщиной не случилось.

— Отчего же тогда я…

— Об этом вы можете спросить Господина Гордеева, — прерывает меня мужчина и смотрит за мое плечо, — если вы закончили обедать, отправляйтесь в спальню, — он мне славно улыбается, а я оборачиваюсь, увидев одного из охраны, который медленно обходит периметр коттеджа. — И ведите себя тихо, Ярослава, — говорит Игнат мне в спину, когда я спешу возвратиться в комнату.

В спальне взбираюсь на уже заправленную кровать, ложась боком и заключаю в объятия подушку. Ощущаю, как во мне начинает закипать озлобление, переполняя меня до такой степени, что по щекам потекли неконтролируемые слезы. Внутри горячо от оскорбления и несправедливости.

Не знаю, чем собственно так соблазнила к себе внимание Господина Гордеева, но все оказалось не так радужно, как мечталось. В нем изначально что-то проскальзывало такое манящее и опасное, мимо чего было невозможно пройти. Он был хозяином положения, и я ему трепетно подчинялась, шаловливо заигрывала и поддавалась, потому что думала… Да ни о чем я в то мгновение не думала!

Я им восхищалась! Буквально всем, что в нем есть: чутким умением общаться с женщинами, его необычным поведением, которое смахивало на опасного хищника, и как страстен он в постели…

Даже ночью он доказал, что, если хочет моего желания и расположения, то добьется ответа без помощи препаратов. Главное, чтобы у него в этот момент было терпение. Стыдно кончать от мужчины, который буквально меня пленил в своем хоть и шикарном, но тягостном коттедже, наказывая как недобросовестного ребенка жестким ремнем.

Сейчас такое ощущение, будто обрушился и без того неустойчивый карточный домик… А мои чувства притиснуло так, как если бы на них наехала целый фургон с дерьмом.

Самое жуткое в этой ситуации то, что Максим весьма необычный мужчина. Он отличается от всех, кого я когда-либо знала прежде. Гордеев другой, и под обычный шаблон не подходит, как мне казалось…

Играла с ним, как котенок с клубочком ниток, а оказалось, что за мной все это время наблюдали, анализировали и бесцеремонно присвоили. На самом деле оказалось, что играла не я, а Господин Гордеев, причем очень мастерски и абсолютно неприметно.

Если бы не Андрей со своей манией вмешиваться в мою личную жизнь и во всё, что имеет отношение к моей безопасности, то вряд ли я в скором времени поняла, кто такой Господин Гордеев…

А знаю ли я сейчас, кто он такой?

Определенно — нет. Он превосходный любовник и умеет говорить красивые слова. Ну вот и все, что мне удалось узнать за время наших встреч.

Хочу знать, зачем Максим продолжает преподносить иллюзию наших с ним отношений. Что будет, когда он примет факт наших разорванных отношений? Как он будет действовать?

Куда деваются женщины, которым он затыкает рот?

Я хочу возвратиться домой живой.

***

Гордеев прокрался в спальню за полночь, когда я крепко спала. Маским разбудил меня своим массивным телом. Он навис надо мной темной тенью, напугав до вскрика. Принялся с жаром расцеловывать мою шею, зарываясь одной рукой в волосы, а второй ласково заниматься исследованием груди, стискивая напряженные соски.

Тусклый свет камина освещает комнату игристое полымя, предоставляя мне возможность разглядеть необъяснимое вожделение, которое управляет этим мужчиной. У него самые подлинные инстинкты животного.

— Нет, стой… Максим, мне больно, — шепчу я, ерзая, но Гордеев плотно набрасывается сверху, и я упираюсь в его тело ладошками. Пробую хоть немного ослабить его напор, но сталкиваюсь с жесткой мужской силой, в чем я ему сразу проигрываю. — Пожалуйста, больно!

Его хватка на бедрах крепнет, а поцелуи стают ненасытными и болезненными. Стараюсь вывернуться из его рук и оттолкнуть. Начала давать непрерывное сопротивление, царапая его обнаженную спину. Максим рычит, вонзаясь зубами в плечо.

— Твоя взяла, — шепчет мне на ухо Гордеев, и поднимает с кровати. Секунду я совсем ничего не соображаю, а когда оказываюсь на коленях между его разведенных ног, сразу становится дискомфортно. — Моя нежная кошечка, настоятельно тебе советую скрыть ноготки и зубки, ясно?

Он ласкает мое лицо своими пальцами, а потом отстраняется.

— Но Максим… — я пытаюсь отшатнуться от него, но