— Но вы ведь наверняка знаете. Прошу…

— Как уже говорила, мне дорого мое место. Поэтому успокойтесь и, настоятельно советую, доешьте ужин.

Однако Мире кусок в горло не лез. Она не знала, чего ждать дальше, не знала где сейчас Рик и что с ним, отчего сердце обливалось кровью. Лишь бы они ему не навредили.

Войтов тем временем находился по-прежнему без сознания.

Охрана вывезла бойца за пределы города.

— Вон там останови, — указал начальник на лесополосу. — Дальше обрыв начинается, туда и отправим тачку.

Однако стоило им остановиться на обочине, как откуда ни возьмись, появились три черных седана, из которых повыскакивали волки и начали перекидываться на ходу. Стая из шести огромных зверей бросилась на охрану. Те и среагировать толком не успели, слишком быстро все произошло, разве что начальник попытался сбежать, но не вышло, его настигли в перелеске.

И когда все стихло, один из зверей принял человеческий облик. Двухметровый гигант подошел к машине Рика, открыл дверь.

— Слава копченому окороку, — произнес на выдохе, — живой. Я ведь говорил… не верь уродам, — и сел за руль.

Спустя минут пять машины сорвались с места.

А Мира все еще ждала возвращения Фила, тот явился глубокой ночью.

— Ну, что? — подошел к девушке. — Готова? Сейчас прокатимся.

— Куда? — спросила обессиленным голосом.

— Как приедем, так сразу все и узнаешь. Давай, давай, времени у нас не так-то и много.

Пришлось встать и пойти за ним. И снова машина, снова дорога, снова в компании с мерзавцем. Мира то принималась плакать, то молиться про себя, эта агония измучила, высосала все силы. А что дальше?

Все три часа несчастная находилось под гнетом мысли, что дальше ее ждут очередные ужасы. И вот, машина остановилась. Увы, Мира не смогла ничего толком рассмотреть, вокруг царила кромешная тьма, лишь фары освещали небольшой клочок пространства.

Неожиданно впереди зажглись еще фонари, как оказалось, тоже фары. Из машины неизвестных вышли двое здоровяков, отчего Мира чуть не потеряла сознание. Опять треклятые волки… Теперь ясно, подонок решил перепродать.

А Фил меж тем покинул авто и устремился к незнакомцам, он пожал руку одному из мужчин, затем протянул ему конверт:

— Здесь хартия, подписанная. Если вас остановят, проблем с пересечением границы не возникнет.

— Она в порядке?

— Да, с Мирославой все хорошо. Напугана, правда.

Тогда мужчина передал Филу кейс.

— Проверьте.

— Я вам доверяю, — ухмыльнулся.

— Ладно. Приятно было иметь дело. И спасибо… за дочь.

И двое направились к Мире. Бедняжка вжалась в сидение, зажмурилась, что было сил. Вот и все… настал ее конец.

В этот момент дверь открылась, в салон тотчас ворвались ароматы сырой земли и травы, а за оным в нос пахнуло терпким парфюмом. Когда Мира открыла глаза, то увидела руку, затем услышала голос, волевой голос:

— Идем, Мира, — и ладонь мужчины дрогнула. — Нам пора.

— Что вам от меня нужно? — еще дальше отодвинулась.

— Я не причиню тебе зла, даю слово. Мы вернемся домой.

— Домой? Вы от Куратова? — вконец растерялась. Он от отчима? Но зачем ему ее возвращать?

— Нет, дорогая. Я не от этого человека. Мы вернемся в Мир-град, — вдруг опустился на корточки, затем снял темные очки. — Ну же, Миричка, — улыбнулся, — идем.

Миричка? И ощутила больной прострел в сердце, ибо воспоминания нахлынули волной. Да быть того не может! Миричка… так ее называл только…

— Кто вы? — а слезы полились ручьями.

— Твой папа, малыш. Твой папа…

— Нет, — замотала головой, — нет. Вы врете. Вы не мой отец.

— Твой, Мира, — после чего залез во внутренний карман пальто и достал фотографию, — посмотри. Ты должна это помнить.

Мира с опаской взяла фото, на котором маленькая девочка сидела на столе в большом кабинете, рядом с ней лежали карандаши, а за окном напротив простирался величественный город. Так вот откуда она помнит этот кабинет, этот вид из окна. А главное, в своем кожаном кресле за столом заседал молодой и невероятно красивый мужчина, он пытался одновременно говорить по телефону, и не позволить свалиться малышке со стола.

Тогда еще раз посмотрела на фото, потом на господина, что сидел перед ней. Лицо одно и то же. Выходит, это правда? Это он, ее отец? Но как?

— Нам пора, родная, — и взял ее за руку.

На что она коротко кивнула. Язык точно онемел, потому, молча, выбралась наружу и пошла за ним. Демьян помог Мире сесть в его машину.

Как долго они ехали, бедняжка не поняла, ибо голова просто отказалась что-либо соображать. Все происходило словно в тумане. За окном в какой-то момент забрезжил рассвет, мимо замелькали леса, населенные пункты, а потом они прибыли на аэродром, где их дожидался частный самолет. При нем дежурила охрана, но и комиссары тоже присутствовали.

Зотов сначала показал старшему правоохранителю хартию, затем свои документы и, получив согласие волка, уже повел Миру к самолету.

— Скоро все закончится, — посмотрел на бледную обессиленную дочь.

А она уже просто делала то, что ей велели. Сейчас, наверно, сказали бы лечь и умереть, легла бы и умерла. Однако, на борту самолета предложили совсем другое — лечь в мягкую постель.

За каких-то пару минут самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу, а еще через минуту поднялся в воздух.

В это самое время на другом конце города в одной из клиник врачи боролись за жизнь волка, коего привезли в критическом состоянии. Бойца немедленно отправили в реанимацию.

— Почему он не восстанавливается? — над доктором навис бывший чемпион Север-града.

— Слишком сильные повреждения, задет отдел мозга, отвечающий за регенерацию, поэтому все защитные и восстановительные механизмы сейчас отключены.

— Может, какие препараты нужны? — аж сник весь. — Я достану.

— Нет, ничего не нужно. Все необходимое у нас есть. Пока введем в искусственную кому, мозгу нужно время. Потом будем смотреть по обстоятельствам и надеяться, что повреждения не фатальные.

— Спасибо, — кивнул.

— Самсон! — в холл вбежала Ксана. — Вот ты где! — подлетела к нему. — Ну что? Где он? Как он? — засуетилась.

— В реанимации. Хреново он. Тело не восстанавливается, сказали, будут вводить в искусственную кому. А нам остается ждать.

— Но ты все-таки успел, — взяла мужа за руку. — А где его девушка?

— Походу забрали девушку, — опустился на скамью. — Ты же видела бой, это была публичная казнь, а не поединок. Видимо Рик сильно насолил Баройничу, ублюдок решил сначала его унизить перед всеми, а потом по-тихому грохнуть в лесочке. Что с девчонкой, даже подумать боюсь.