Он посмотрел на неё через стол и увидел её неподалёку от Колина Криви. Она сидела одна, но не выглядела несчастной, просто немного задумчивой. Перед ней стоял почти нетронутый обед, и она гоняла вилкой еду по тарелке, слегка улыбаясь уголками рта.

Заметив взгляд Гарри, Джинни вместо того, чтобы, как обычно, покраснеть и отвернуться, одарила его милой, немного грустной улыбкой. Гарри улыбнулся в ответ, чувствуя себя увереннее, и вернулся к своему обеду.

В тот же день, сразу после занятий, он воспользовался выгулом Сопелки как предлогом, чтобы выйти во двор. Именно как предлогом, потому что оказалось, что у пса не было никаких проблем с ориентированием в замке, и он ждал Гарри у входа в гриффиндорскую башню. Гарри полагал, что Сопелка, вероятно, прекрасно найдёт дорогу во двор и обратно, но не собирался говорить об этом Снейпу.

Однако он не осмелился долго оставаться на улице, и это, по-видимому, было к лучшему: возвращаясь в замок, он чуть не столкнулся на пороге со Снейпом. Тот ничего не сказал, просто стоял, скрестив руки на груди, и сердито хмурясь, кивнул в ответ на нервный кивок Гарри, не произнеся ни слова. Сопелка заскулил и придвинулся ближе к Гарри.

Гарри постарался поужинать пораньше, а сразу после этого поспешил в гостиную, не испытывая никакого желания провести вечер в кабинете Снейпа за чисткой котлов.

Сопелка спрятался в углу гостиной, под столом, за которым Гарри, Рон и Гермиона делали уроки. Гарри был рад, что у собаки такой спокойный характер, так как это компенсировало его размеры. После первых охов и ахов студенты обращали на него не больше внимания, чем на большого уродливого кота Гермионы Живоглота, который теперь мирно дремал рядом с собакой.

— Надеюсь, он так же хорошо поладит с Коростой, — мрачно заметил Рон.

Короста была крысой Рона, за которой кот Гермионы охотился, когда ему выпадала такая возможность, с огромным удовольствием, так что Рон вынужден был в течение дня магически запирать крысу в спальне мальчиков. Про себя Гарри подумал, что было бы благодеянием со стороны Живоглота поймать крысу: Короста выглядела совсем больной, похоже, она уже не жилец на этом свете.

Гостиная медленно пустела — было уже поздно. Гарри закончил свою домашнюю работу и решил почитать: он никогда не торопился ложиться спать.

Все трое уселись в кресла у камина. Живоглот свернулся калачиком на коленях у Гермионы, а Сопелка растянулся перед огнём. К половине одиннадцатого в гостиной остались только они втроём. Гарри и Рон обсуждали шансы Пушек Педдл попасть в финал квиддича в этом году, а Гермиона читала какую-то толстую книгу.

Гермиона закрыла книгу и потянулась.

— Ну, я думаю… — начала она и замолчала, потому что в этот момент по лестнице спустилась Джинни. Она была в халате и выглядела заспанной, как будто только что проснулась.

— О, привет, — рассеянно поздоровалась Джинни. — Я не знала, что вы здесь.

Она говорила как-то невнятно.

— Эй, Джинни, — позвал Рон, — что случилось? Не можешь уснуть?

Джинни немного странно улыбнулась, тяжело усаживаясь на диван рядом с Гермионой.

— Я думала, что это уже сработает, — сказала она. — Должно быть, я сварила его неправильно. Сейчас полнолуние, ведь так? Оно должно быть готово в полнолуние, — её голос звучал немного обиженно и совсем по-детски.

Рон и Гарри переглянулись, не понимая, о чём она говорит.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона, широко раскрытыми глазами посмотрев на Рона и Гарри, а затем снова на Джинни. — Что случилось? — как обычно, она, казалось, поняла что-то раньше их обоих.

— Невилл гораздо лучше разбирается в таких вещах, — безмятежно сказала Джинни. — Но у него дрожат руки. Вы это знаете? У него не получаются правильные движения палочкой. И Снейп пугает его так сильно, что он никак не может сосредоточиться на том, что делает, — она подняла руки и посмотрела на тыльную сторону кистей. — Пожалуй, я всё сделала правильно. Мои пальцы какие-то странные, — Джинни потёрла ладони, — они холодные.

В приглушённом свете гостиной Джинни выглядела очень бледной, и Гарри заметил, что с каждой секундой она становилась всё бледнее. Ее губы были очень тёмными, почти фиолетовыми.

Гермиона потянулась и взяла одну из ладошек, которые Джинни всё ещё потирала друг о друга.

— Да ты как лёд! — ахнула она, переворачивая ладонь: ногти Джинни посинели, и синева ползла вверх по пальцам.

— Джинни? — встревоженный голос Гермионы повысился на октаву. — Что ты наделала?!

— М-м-м… — глаза Джинни стали стеклянными. — Не волнуйтесь, — тихо сказала она. — Вам больше не нужно волноваться обо мне.

— Рон, — очень тихо сказала Гермиона, — думаю, тебе лучше позвать мадам Помфри.

Рон кивнул в знак согласия, поднимаясь.

— Да, хорошо, — сказал он голосом, который Гарри слышал от него раньше, когда он был не в своей тарелке, знал это и не притворялся.

— Не смей, — прошипела Джинни, поднимаясь на ноги. Её задумчивость моментально исчезла. — Не лезь не в своё дело!

Лицо Джинни посерело, лоб блестел от пота, а голос был совсем слабым, похожим на задыхающийся шёпот. Под их взглядами она сделала пару неуверенных шагов и рухнула на пол.

Целую вечность они молча смотрели на неё. Гермиона первой опомнилась от потрясения, бросилась к Джинни и перевернула её на спину.

— Рон! — пронзительно закричала Гермиона. — Беги за мадам Помфри! Сейчас же!

— Хорошо, — Рон вздрогнул, словно получил оплеуху, и кинулся к портрету.

— О боже мой! О боже мой! — громко приговаривала Гермиона. Гарри никогда не видел её настолько перепуганной. — О нет, Джинни! О, Джинни! — она практически кричала в лицо Джинни, потом приложила ухо к её губам, словно прислушиваясь к дыханию, заплакав, зажала ей нос и, придерживая другой рукой за подбородок, прижалась губами к губам, отстранившись, снова прислушалась. Внезапно Гарри понял, что Джинни не дышит. Со своего места он видел, что её грудь совершенно неподвижна.

Гарри смутно осознал, что тоже вскочил на ноги и стоит очень близко к Гермионе и Джинни, не зная, что делать. Сопелка замер справа от него, прижавшись к его бедру.

Гермиона приложила два пальца к горлу Джинни, чуть ниже челюсти.

— Гарри! Беги за Снейпом! — внезапно воскликнула Гермиона, почти всхлипывая от страха, трясущимися руками надавливая на грудную клетку Джинни.