— Ты спасла Гектора, и за это я тебе прощаю то, что случилось со мной! — искренне воскликнул герой. — Ведь среди родни моего друга нет великой морской богини!

Взгляд, брошенный им при этом на Пентесилею, выражал столько лукавой нежности, что молодая женщина, только что кипевшая негодованием, сразу вспыхнула и смущенно отвернулась.

— Таким образом, многое прояснилось, — сказал Гектор, и от его волос по лбу и щекам скользнули тонкие струйки пота — волнение и напряжение дорого стоили раненому герою. — Хорошо, что мы заговорили о старом Агелае и его хижине. Мама, прошу тебя, приди в себя. Мама, я знаю, что тебе больнее нас всех! Но ты такая сильная! Среди этого ужаса ты оказалась самой сильной. Я знаю, о чем ты думаешь.

— Ты ошибаешься, Гектор! — голос Гекубы прозвучал твердо, и ее глаза, когда она, отложив влажные холсты, вошла в шатер и подошла к сыну, были совершенно сухими. — Я не об этом думаю. Я думаю, как нам воспользоваться советом Елены. Он очень разумен. Хижина Агелая могла бы нас спасти. Это близко от города, там место, защищенное от штормов — я ведь прежде там тоже бывала. А тебе, Антенору и особенно Деифобу сейчас нужнее всего покой и хорошая пища. Только вот как мы туда доберемся? У нас нет лодки.

Все поняли, что этими словами царица намеренно прерывает страшный для нее разговор. И сразу стали обсуждать, как поскорее добраться до маленькой бухты и хижины старого Агелая.

— Можно пройти берегом до скал, дождаться отлива и перебраться по воде в малую бухту, а оттуда на берег! — предложил Антенор.

— Не выйдет, — возразил Гектор. — Я это место тоже помню — у меня там корабль однажды сел на мель. Дно неровное, да и расстояние вдоль рифов слишком большое. Так–то дойти можно, но нас троих тащить!.. Я, пожалуй, через два–три дня и смогу вставать, но вряд ли сумею твердо ступать на правую ногу. Может быть, она и не сломана, но разбита сильно… Деифоб еще очень плох, да и ты, Антенор, тоже пролежишь еще немало. А если сделать плот?

— Это, вероятно, единственный выход, — произнес Ахилл задумчиво. — Правда, море не внушает доверия… Сейчас оно безмятежно, но ветер с запада, а это всегда признак неустойчивой погоды. Елена сказала, что на лодке плыть четыре часа. На плоту, значит, часов шесть. А если в это время налетит шторм? В лодке можно быстро причалить, а что делать с плотом, если ветер погонит его в море? Весел он плохо слушается, а у нас и весел нет — только палками грести! Все это было бы пустяком, если бы не раненые…

— Глупости, выплывем, как пустые бычьи пузыри! — проговорил Деифоб. — Лодку ведь быстро не выстроишь, и инструментов у нас нет. А перебираться необходимо. Итак, здоровым предстоит строить плот, а нам лежать и понукать их, чтоб не ленились!

В это время Крита махнула рукой и крикнула:

— Справа, на берегу, человек! Но беспокоиться не о чем. Это Терсит, он тащит сюда корзину с рыбой, тяжелую, он тянет ее обеими руками и бранится так, что уже и отсюда слышно.

Спартанец подошел, вернее, подковылял к шатру, таща корзину, до краев наполненную рыбой, крабами и раковинами всевозможной формы. По лбу Терсита катился пот.

— Тя–же–ло! — выдохнул он, пытаясь осторожно поставить свою ношу на землю.

— Дай сюда!

Ахилл отобрал у него корзину, взявшись одной рукой за ручку, тогда как Терсит тащил ее, ухватив за края. Ручка с треском переломилась, и пестрый поток морских сокровищ хлынул на песок, под ноги Пелиду.

— Сила есть — ума не надо! — завопил Терсит. — Что, я не мог бы ее за ручку нести? Только вот ручка бы сразу сломалась!

Напряжение, до сих пор владевшее всеми обитателями шатра, прорвалось дружным взрывом смеха. Терсит предусмотрительно отскочил, но Ахилл захохотал вместе с остальными, если не громче всех, и грубиян успокоился.

— А у меня есть новость, и притом хорошая! — крикнул он, видя, что его шутка пришлась кстати. — В трех–четырех стадиях отсюда, неподалеку от троянского стадиона, в полустадии от старой троянской пристани, на берег вынесло лодку. Большая такая лодка и, как мне кажется, совершенно целая. Волны перевернули ее вверх дном. Может пригодиться, верно ведь? Мне ее не перевернуть, но всем вместе, или, к примеру, одному Ахиллу, это будет не трудно. Да?

— Справлюсь! — воскликнул Ахилл, все еще смеясь. — С этой новостью ты вернулся прямо как добрый дух, Терсит! Да и улов у тебя неплохой. Эй, женщины! Хорошо бы побыстрее нажарить рыбы. А содержимое раковин сварить и сделать похлебку с морской травой. Подкрепим свои силы, а там и займемся лодкой и подготовкой к переезду.

Днем, однако, Ахилл был занят укреплением шатра (все понимали, что эту ночь проведут еще здесь) и охотой: рыбы было много, но раненым нужен и мясной бульон. Поэтому за лодкой они с Терситом отправились уже к вечеру.

Солнце стояло низко, и берег окрасился в торжественный и грустный пурпур, по камням и песку растекалась жидкая кровь заката, тихого, без ветра и облаков, но тревожного: спокойствие моря не обмануло заходящего солнца — откуда–то издали надвигались новые шторма. Но эта ночь обещала быть спокойной.

Лодка лежала там, где нашел ее спартанец. Ее выкинуло штормом локтей на сто от линии прибоя. Она выглядела внушительно — длинная, крепкая, с хорошо просмоленым днищем, в котором Ахилл, к радости своей, не заметил ни одной пробоины.

— Если борта также целы, то на ней уже завтра можно будет плыть! — проговорил Пелид, обойдя вокруг находки и пошевелив ее ногой. — Весел нет, но такое расстояние пройдем, в крайнем случае, и с шестами — лишь бы утро было тихим. Отойди–ка, Терсит, я ее переверну!

Лодка лежала, завалившись на левый борт, и герой, поддев обеими руками правый, дернул ее вверх. Она легко перевернулась, встав на днище. И тут же оба ахейца невольно отпрянули: под лодкой, прямо на жесткой и неровной морской гальке, лежали ничком два человека. Они спали. Их одежда, сильно изорванная и мокрая, опутанная водорослями, мало что могла сказать об этих людях. Видно было только, что один из них, судя по всему, еще совсем молод, широкоплеч и строен, второй — старик, совершенно седой, жилистый, с сухими, но крепкими руками. Что же пришлось им перенести и в каком они были изнеможении, если уснули прямо в мокрой одежде, видимо, даже не попытавшись отыскать поблизости какое–нибудь жилье!

— Это же наши! — ахнул Терсит. — Вот, точно вижу — наши… Эй, люди, эй, проснитесь!

Молодой первым поднял голову и привстал, опираясь на руки. Его лицо было облеплено мелким крошевом гальки, через левую щеку тянулась косая ссадина и ниточки крови ползли от нее к подбородку.

Он всмотрелся, видя лишь две темные фигуры — заходящее солнце было как раз за спиной Ахилла и Терсита.

— Не убивайте нас, троянцы! — сказал он хрипло. — Или убейте меня одного: мой старый отец не участвовал в штурме Трои и отговаривал от этого царей. Хотя бы его пощадите!

— Антилох! — воскликнул Ахилл, узнав голос молодого воина раньше, чем разглядел его лицо. — И… Нестор?! Морские духи! Да как вы попали сюда?!