— Мы только что беседовали с нашим директором Лучовым. Он разрешил мне выполнять обязанности в полном объеме. Я собираюсь пойти полюбоваться на свое существо — первый визит за целую неделю! Может быть, вы желали бы сопровождать меня, товарищ майор?

В данный момент Чингиз менее всего желал как раз этого. Однако взглянув на часы, он сказал:

— Да, это очень кстати, я как раз в ту сторону и направлялся.

— Все что угодно, только бы увести Агурского отсюда до того, как Говоров и Рублев вернутся со своей медицинской каталкой.

— Прекрасно! — Агурский расцвел. — Если мы пойдем вместе, я, пожалуй, попрошу вас помочь мне в одном вопросе. Дело это сугубо конфиденциальное, но у вас есть возможность сделать примечательный вклад, который поможет мне... нам... лучше понять это существо из-за Врат.

Майор незаметно покосился на странного маленького ученого, семенящего рядом. Что-то в нем такое появилось... Трудно было указать на что-нибудь конкретное пальцем, но с ним явно произошли какие-то изменения.

— Я могу сделать какой-то вклад в науку? — майор удивленно приподнял брови. — В связи с данным существом? Василий, — вы не возражаете, если я буду называть вас Василий? — я нахожусь здесь для того, чтобы защищать Проект от, так сказать, внешнего вмешательства. В качестве милиционера, контрразведчика, охотника за шпионами — во всех этих качествах я и без того делаю свой вклад в общее дело. Что же касается каких-либо иных аспектов работ Проекта, то я не контролирую его работников в их служебных делах и научных исследованиях и не знаю, во всяком случае официально, о научном содержании проводящихся здесь работ. Да, я контролирую подчиненных мне людей и защищаю специалистов, которые прибыли сюда из Москвы и Киева. Однако мне трудно понять, каким образом, кроме выполнения своих прямых обязанностей, я мог бы оказать вам помощь в вашей работе.

Агурского такой ответ не охладил; напротив, голос его стал внезапно уверенней:

— Видите ли, товарищ майор, мне бы хотелось провести определенный эксперимент. Естественно, все теоретические работы, проводимые с этим существом, это моя личная забота, но все же для практического исследования я нуждаюсь в том, что выходит за рамки повседневных условий.

И вновь майор взглянул на него — взглянул сверху вниз, потому что рядом с высоким Чингизом Агурский выглядел почти карликом. Его лысина, окруженная венчиком грязно-серых пушистых волос, делала Агурского очень похожим на гнома. Однако покрасневшие глаза, которые казались огромными за толстыми линзами очков, делали его с этой точки зрения менее комичным персонажем. Скорее уж его следовало сравнить с каким-то странным джинном из бутылки, который постарался принять человеческий облик.

Фальшивый! — вот какое слово майор подыскал наконец для того, чтобы описать изменения, которые произошли в Агурском. В этом маленьком человечке появилось что-то лживое, уклончивое.

Майор оставил свои размышления на эту тему и нетерпеливо вздохнул. Его никогда не привлекал этот неприглядный ученый, а теперь он нравился ему еще меньше.

— Василий, — сказал он, — разве в Проекте не работает заместитель по общим вопросам? Разве здесь нет начальника отдела снабжения? Ради того, чтобы лучше понять это существо, может потребоваться очень многое. Я уверен, что любые ваши рабочие запросы могут быть удовлетворены через обычные официальные каналы. Более того, я бы сказал, что в вопросах снабжения вы обладаете несомненным приоритетом. Для этого вам нужно всего лишь...

— Обычные официальные каналы... — кивая, прервал его Агурский, — вот именно, вот именно! Как раз в этом-то и состоит проблема, товарищ майор. Слишком уж официальные эти каналы...

Майор опешил.

— У вас какие-то неслужебные потребности? Вы хотите сказать — необычные? Так почему бы вам не обратиться к своему директору, к Лучову? Вы ведь сказали, что только что виделись с ним? Я полагаю, что Виктор Лучов может обеспечить вам практически...

— Нет! — Агурский схватил майора за локоть, заставив его остановиться. — В этом-то как раз и состоит моя проблема. Он ни за что не удовлетворит мою просьбу.

Майор пристально взглянул на Агурского. На его подбородке выступили капли пота; огромные, немигающие глаза за линзами уставились на Чингиза. И майор КГБ задумался:

"Какая-то просьба, которую Лучов наверняка не удовлетворит?”. Он заметил, что рука Агурского, держащая его за локоть, дрожит. Было очень легко прийти к какому-нибудь не правильному заключению. Майор резко отстранился от своего собеседника, отряхнул рукав пиджака и сухо сказал:

— Василий, мне казалось, что вас больше не тянет к бутылке. То есть отрыв от алкоголя оказался слишком резок для вас? И теперь, стало быть, ваши запасы кончились и вам необходимо пополнить их? — он насмешливо покивал головой. — Я полагаю, что солдаты из ухтинских казарм с легкостью выполнят ваш запрос. Или, может быть, вопрос и в самом деле требует особой срочности в разрешении?

— Майор, — сказал Агурский, выражение лица которого совершенно не изменилось, — менее всего я нуждаюсь как раз в алкоголе. В любом случае, полагаю, что вы просто пошутили, поскольку я совершенно ясно заявил, что дело связано с этим существом. Конкретнее говоря, это связано с глубинной природой существа. Так вот, я повторяю: Проект не может законным путем удовлетворить мой запрос и уж наверняка его не санкционирует Лучов. Вы же являетесь офицером КГБ. У вас есть контакты с местной милицией, и вы имеете возможность отдавать ей приказы. Вы имеете дело с изменниками и преступниками. Короче говоря, вы находитесь в таком положении, — в идеальном положении, — что можете помочь мне. И если моя теория окажется правильной, вы сможете с удовлетворением сознавать, что и вы приложили руку к этому революционному прорыву в науке.

Глаза майора сузились. Этот человечек вилял, хитрил, не был похож сам на себя.

— Так что же у вас за теория, Василий? И заодно расскажите мне, в каком вы нуждаетесь “снабжении”.

— Что касается первого вопроса (майор заметил, что впервые с начала их разговора Агурский дважды или трижды нервно мигнул), то я не могу излагать вам теорию. Вы, вернее всего, сочтете мои выводы преждевременными, да я и сам не вполне уверен в них. Что же касается второго...

И теперь уже без пауз он сообщил майору, в каком конкретно снабжении он нуждается.

Когда Джаз Симмонс вновь пришел в сознание, то понял, что лежит на том же самом месте, где упал, но теперь руки у него связаны за спиной. Зек, которой оставили свободу, была занята тем, что увлажняла его лоб и губы намоченной в воде тряпкой. Увидев, что он пришел в себя, она с облегчением вздохнула.

Арлек сидел неподалеку от них на плоском камне, наблюдая за тем, чем занимается Зек. Остальные члены то ли клана, то ли племени передвигались в тени, что-то бормоча низкими голосами. Как только Джаз попытался сесть, Арлек сразу подошел ближе и навис над ним. Он указал пальцем на опухоль под ухом, куда его ударил Джаз, и продемонстрировал свой правый глаз, который уже почти закрылся под натекшей синевой.