Алекс вновь облачился в свои пончо, рубаху и штаны, не забыв надеть плотные трусы из шерсти дикой альпака – подарок умелой Чучильи.

Сапана вышел из купальни сразу за ним. Дорога в город вела мимо старинной каменной стены, лишь местами освещенной факелами. Они торчали из глубоких ниш, и на одну из них указал Кумари, внезапно тронув Алекса за рукав:

– Здесь, в этих стенах, замурованы останки наших предков, отданных богам. То есть тебе, Алекос.

– Спасибо, конечно.

– Кровь столь же желанна земле, как и вода! Это старое знание, но его стали забывать… А я помню, в детстве стоял рядом с алтарем на вершине пирамиды и смотрел, как мастер церемоний с двумя помощниками приносят жертвы богам. Двое младших жрецов, с черными рисунками на лицах, все в крови, держат юношу или девушку за руки-ноги… А мастер-жрец острым кинжалом вспарывает жертве грудь и вынимает еще горячее сердце! Я как сейчас помню, с каким восторгом глядел на кровь – она лилась на камни и дальше, к подножию пирамиды по желобу, словно ручеек.

– Впечатляет.

– Ты считаешь, эти жизни были отданы вам напрасно?

Кумари буквально вытянулся на носках, пытаясь заглянуть в лицо «бога». Но свет Луны и факелов был слишком неверен, чтобы он мог разглядеть достаточно. По голосу молодого сапаны было ясно, что ответ Алекса многое решит для него – может быть, заставит пересмотреть впитанные с детства воззрения. Естественно, так радикально вмешиваться в нравы аймара Алекс не имел права.

– Нет, не считаю, – похлопал он по плечу Кумари.

– Не все могут понять истинные замыслы богов, – с воодушевлением произнес тот, переварив откровение. – Я могу. И еще несколько высших лиц в Тайпикала, преданных мне. Там, где я, – там армия. – Алекс двинулся вдоль стены, подальше от ниши с древними костями. Слова Кумари, отраженные черными камнями, звучали словно из колодца. – А значит, мы сможем выполнить с Энки и тобой всю работу, которую вы наметили, и никогда не станем вам мешать.

Алекс оглянулся, заслышав шаги. Позади шло несколько воинов из личной охраны Кумари, но уловить негромкие слова командира они вряд ли могли.

– Ты полагаешь, нам кто-то может помешать?

– Да, именно так.

Это уже было интересно. Или парень возомнил себя достаточно созревшим для самостоятельной игры, или он свихнулся на почве близкого контакта с небожителями. Во всяком случае, Энки с Гугумацем будут рады услышать от Алекса анекдот о юном сапане.

– Каким образом?

– Это только подозрение, господин, – склонил голову Кумари. – И все-таки предупрежден – значит наполовину спасен, не так ли?

– Продолжай.

– Мой отец и его старшие родичи неодобрительно относятся к вашему замыслу расселить среди людей маленьких богов. Таури и некоторым высшим жрецам не по нраву, что власть придется разделить, отдав ее сразу многим простым людям, которым доведется стать братьями, сестрами и предками богов. Они получили вторую жизнь, избавившись от почтенного возраста и обретя здоровье. И теперь считают себя вправе решать за богов, как им распорядиться судьбой народа.

– Что ты говоришь? И как они осмелятся пойти нам наперекор? С копьями и пращами против небесного оружия? Это смешно.

– Богов много, так считают они. Далеко не все спустились в летающем доме на землю, многие остались на звездах. И будто бы довольно воззвать к ним и окропить кинжалы ядом, как в них вольется убийственная сила.

Алекс остановился и в упор уставился на Кумари:

– Таури собирается убить Энки и его… помощников?

– И тебя тоже, Алекос.

– И когда они хотят устроить резню, безумцы? Не ведая, что с неба на них тотчас обрушится небесная кара! Неужели сегодня?

– Что ты, Алекос, не так все срочно, – лукаво ощерился сапана. – Но время идет, и близок день подношения девственниц богам. Как только это случится, мыслям зачинщиков смуты уже не будет обратного хода. Они слишком прикипели к своей власти, чтобы так просто разделить ее с народом. Они слишком любят пиры и любовные услады, чтобы пригласить к своим столам и ложам сотни новых правителей.

– А ты, значит, не таков?

– Я завоюю для вас мир! В него придут тысячи юных хозяев… А я всего лишь буду скромно помогать тебе и Энки руководить ими, не противореча высшей воле Творца, – скромно потупился Кумари. – Нужна ли вам забота о такой мелочи, как земля? Души богов на небе, сердца их со звездами…

Замысел юного сапаны, что и говорить, был прозрачен будто слюдяной лист.

– Наместник богов на земле, значит? – пробормотал Алекс.

– Старший среди равных, когда вы решите вернуться домой. Я готов поклясться на крови младенца, что буду беречь младших богов, если они останутся здесь.

– А в противном случае всем нам грозит гибель от ритуальных ножей Уакарана?

– Истинно так, мудрый Алекос. Об этом мечтают злодеи, не ведая об истинной мощи богов.

Они поднялись по темной лестнице к низко висящей полной Луне, что ненадолго выплыла из-за туч. На фоне черных скал показался дворец, густо окруженный факелами, послышалась перекличка вечерней стражи. В окрестных домах также стали заметны признаки жизни – народ тут жил более свободный, чем в армейском квартале.

– Хорошо, я ознакомлю великого Энки с твоим предложением.

– Будь осторожен, Алекос… Загнанный в угол ягуар так же опасен, как умелый охотник с копьем. Армия, кроме личной охраны Таури, на моей стороне, но сапана и его приспешники не должны догадаться, что их заговор раскрыт.

Какую-то часть ночи после этой беседы Алекс не мог уснуть, то и дело тревожа обеих девушек, выбранных им в жены неделю назад, – кроме доброй Чучильи, разумеется. Она спала на отдельном почетном ложе. В тихих шагах дворцовой стражи за пологом ему чудилась угроза, будто воины не старались соблюдать тишину, а подкрадывались к его покоям.

Все-таки разум взял верх, и Алекс уснул, убедив себя, что безумцу в любом случае ничего не грозит – убить его во сне просто невозможно.

А с самого утра он отправился не к плотине, а в квартал мастеров по металлу. Тот располагался поблизости от дворца – сначала мастерские, где имели дело с золотом и серебром, потом уже одна приземистая контора, занимавшаяся редким ремеслом – обработкой меди. Ей все еще не находилось широкого применения – крестьянам достаточно костяных мотыг, а солдатам каменных наконечников для копий.

Тем не менее Энки распорядился везти сюда медь с нового рудника, где она добывалась в самородном виде. Похоже, собирался в будущем опутать город проводами. Сейчас же мастер и его ученик занимались тем, что учились придавать металлу нужную форму.

Оставив охрану за воротами мастерской, Алекс вошел под низкий свод одноэтажного дома. Плешивую собаку, что облаяла его из-за угла, он проигнорировал. В доме было жарко, и густо висел вонючий дым от жженого навоза – вовсю пылала жаровня. В одном из углов аккуратной стопкой лежали медные бруски с проделанными в них сквозными отверстиями – видимо, чтобы переносить металл на стержнях или веревках.