- Лабус, не молчи! - с досадой произнес Курорт­ник. - Слышь? Как пацану сказать? Леха сидел на трухлявом пне, я - рядом на пова­ленном дереве. Кору скрывал светло-серый лишайник, причудливые узоры напоминали застывший иней.

Если бы я знал, как ему сказать… Если бы толком знал, что творится с парнем. Но ничего путного в голо­ву не лезло. Возраст у него такой, что сначала делаешь, потом думаешь - максимализм прет из всех щелей. А вдобавок… Почему он стал похож на Давыдова? Ле­ха с Пригоршней видели вблизи бывшего командира спецов и говорили, что его лицо покрывала паутина раз­резов. Вот то же самое и с Кириллом. Причем раньше, когда мы только ушли от сарая, у которого столкнулись с Давыдовым, ничего такого не было, разрезы появи­лись позже, проступая на коже постепенно, как изоб­ражение на фотобумаге. Химик успел сказать о каком-то симбионте, да только я в этих био-физико-нано-гамма-вещах не очень. Я ведь поначалу чуть не ляпнул Кириллу про порезы, Курортник остановил. Позже сказал - не стоит. А теперь что? Как ему скажешь: мол, Кирюша, стал ты мутантом, который слышит чужие мысли, видит аномалии… Чего доброго, разозлится и прибьет на хрен. Поди разбери, какие у него там возможности и силы от­крылись. А ведь был парень как парень, симпатичный, неглупый, в меру наивный и неопытный - как раз по возрасту. Человек, в общем, был. А стал…

- Что-то страшновато мне, Леха, - признался я.

- Да отпусти ты свои усы! - Курортник встал и от­вернулся.

Я опустил руку.

На каждой стоянке мы оставляли сталкеров и Кирил­ла отдыхать, сами по-быстрому осматривали окрестно­сти и потом встречались, как сейчас. Обсуждали, стро­или догадки, что случилось с Кириллом. Я еще в пер­вый раз предложил спросить парня напрямую. Но Леха не хотел - опасался. А сейчас так запросто не спро­сишь. И чем ближе мы подбирались к Янтарю, тем больше нервничал Курортник.

Он обернулся. В пальцах сигарета, сейчас разомнет ее и сунет обратно в пачку.

- Бросай курить, - сказал я и поднялся.

Леха спрятал сигарету. Поправил оружие, произнес:

- Нам минут сорок осталось до Янтаря топать. И зна­ешь… - Пожевал губами. - Знаешь, мне перед па­цаном стыдно. Я ж использую его как отмычку. В Зоне хрень какая-то творится…

Я заключил:

- И ты испугался.

- Да. В Зоне давно не был, арест, следствие… Рас­слабился я, Лабус. Контракт через месяц закончится…

- Не стоит. Зря себя винишь. - Леха кивнул.

- Связь качни.

Он щелкнул переключателем и начал бубнить в ми­крофон позывные.

Я тоже включил портативную станцию, услышал ше­лест эфира и слова Курортника. Отошел в сторону. По­зывные удавалось разобрать с трудом, плохо дело - ак­кумуляторы на холоде быстро разряжаются. Я поправил наушник. Хорошо, что по дороге не вляпались в иони­зированное облако, а то бы все отрубилось в момент.

Неожиданно ответил Карп, заместитель Отмеля. Мы с Лехой переглянулись. Связь работала паршиво. Карп передал, что пеленгует Нас. На волну вышел Отмель. По голосу не разобрать, некоторые фразы съедали по­мехи, но мне показалось, что Юра удивлен и злится. Он велел не засорять эфир, выйти к лагерю в секторе «В», со стороны четырнадцатой лаборатории. Сказал, что встретит нас у подземного хода, и дал отбой.

- Ты чего-нибудь понял? - спросил Курортник. Я хотел дернуть ус, но передумал.

- Не все. Помехи. Злой какой-то он или мне пока­залось?

- Не показалось. Говорить не стал. Почему-то к че­тырнадцатой приказал выходить. Зачем? Почему не че­рез равнину? - Леха шмыгнул носом, потер его. - Не помнишь, возле люка саперы минировали?

Я нахмурился, припоминая.

- Там между лесом и ограждением противопехотки прыгающие, в паре мест - направленного действия с дистанционным подрывом. Море огня - пуф-ф, - я рас­топырил пальцы, изображая взрывы, - ближе к лесу, где головешки пней. А у люка Карп ставил две растяж­ки со старыми ПОМЗами, на длинном колышке…

- Ага, знаю, что за мина.

- Там кусты акации здоровенные, их не вырубили, они люк прикрывают, вот Карп и ставил на всякий слу­чай, а я помогал. Схема минирования у начальника сме­ны… А так - кажись, все.

- Да… Значит, растяжки… Думаешь, на подходе к люку за полгода ничего не изменилось?

- А чего менять-то? Растяжки только подрывом снять можно, взрыватели не извлекаемые. Мины ста­вили на мутантов, ближе к ограждению, у кустов… - Я пожал плечами. - Значит, для острастки. Если и по­дорвался кто, то новые там же поставили.

- Ну ладно. Давай вперед, возвращаемся. Юрка же не будет нас на мины заводить, - подвел итог Ку­рортник.

Я кивнул неуверенно. Конечно, не будет, зачем ему?..

* * *

А погодка славная, на небе солнышко и тянет легкий ветерок…

Резкий толчок в шею, удар по ногам - я воткнулся локтем в землю, дернулся и застыл в неудобной позе.

- Лабус, ты чё! О бабах размечтался?! - Леха навис сбоку, протягивая руку.

Я глянул на него, Курортник мотнул головой, и толь­ко тогда я заметил ржавые волосы, периной накрывшие низкую поросль над землей.

- Блин… - пробормотал я и с завистью подумал: у Лехи срок контракта истекает, а мне еще топтать эти места до посинения. Можно разорвать договор раньше, но тогда не то что выплаты премиальных лишишься - еще должен останешься.

Я ухватился за протянутую руку и кряхтя поднялся.

Только Леха новый контракт подпишет, вот в чем дело…

- Старый становлюсь, - сказал я, потерев ушиб­ленную шею.

А может, ну ее, эту Зону, вернусь домой да…

Так, Лабус, стоп! Сейчас снова задумаешься, Курорт­ник не заметит дрянь какую-нибудь за твоими широки­ми плечами - и домой ты уже точно не вернешься.

- Лабус, давай за мной, - словно прочитав мои мысли, приказал Курортник. - Лучше я поведу.

- Да тут идти-то… - попытался возразить я, но без напора.

Леха обошел заросли с аномалией, и я поплелся следом.

Тихо подобрались к ельнику, где оставили сталкеров, и услышали голос Никиты. Он громко ругался. Дальше прятаться не было смысла.

- В чем дело, Никита? Орешь на всю округу, буд­то у тебя мопед сперли.

Мы вышли на пятачок между деревьями. Пригорш­ня притих, голову опустил, понурый стал.

- Как Лесник? - обратился Курортник к Химику. С лица командира сползла улыбка. Что-то было не так, я пока не мог понять что.

- Я нормально, - сказал Лесник. Он с трудом под­нялся, одной рукой оперся на плечо Химика, другая по­висла на перевязи. - Ходули держат.