class="p1">Единственная радость – Лютый этого не видел. С самого утра свалил на очередные встречи, даруя мне желанный покой. Немного времени, чтобы собрать осколки мыслей.

Когда я думаю о мужчине, как о своем сталкере – мне становится легче. Главное не вспоминать его лицо, настоящее имя, тогда проще воспринимать реальность.

Я слышу, как хлопает входная дверь, поспешно опускаю объемные свитер. Может, Лютый не станет сегодня приставать? Я ему уже дважды не отказывала, хватит с него. Главное, чтобы мужчина до утра не увидел мои увечья.

Потому что сегодня Лёша обещал мне ещё одно свидание. На том же склоне горы, вечернее катание. А если Лютый заметит синяки, то никуда мы не пойдём.

– Кристина!

– Я тут! – сбегаю по ступенькам вниз, натягивая улыбку. Главное не думать о том, как бок пульсирует в такт движением. – Я не услышала, как ты вернулся.

– На стол накрой, я в душ пока.

– Я не готовила ничего…

На самом деле, я надеялась, что мы куда-то заглянем. Чем дольше мы среди людей, тем мне спокойней. Не станет ведь Лютый при всех ко мне приставать.

Мужчина явно без настроения, взгляд цепкий и серьезный, всё тело напряжено. И я не горю желанием быть той, кто будет помогать Лютому снять стресс.

– Я взял на вынос, - кивает на бумажный пакет в углу, сжимает мальцами переносицу. – Сегодня никуда не пойдём, не то настроение.

– Но… Ладно, я поняла.

Я быстро забираю пакет, направляюсь на кухню. Стараюсь не показать своего разочарования, потому что этой поездки я ждала целый день. А всё оказалось зря.

Я глубоко дышу, стараюсь унять дрожь. Меня постоянно прошибает от любого звука, вслушиваюсь в тишину. Оборачиваюсь, словно Лютый стоит за моей спиной. Я слышу шум воды, мужчина занят, но стойкое ощущение чужого взгляда не покидает.

Не могу разобраться в собственных ощущениях. Я вчера отвечала мужчине, поддавалась его касаниям… Наслаждение получала и даже не пыталась сопротивляться. И вовсе не потому, что у нас уговор.

Я расставляю бокалы на столе, перекладываю еду из картонных коробочек на тарелки. Кручусь, стараясь отбросить мысли подальше. Это почти получается, когда я налетаю на мужчину.

– Аккуратно, - перехватывает мои руки, и я дёргаюсь из-за того, что Лютый слишком сильно сжимает запястья. – Развлекаешься, златовласка?

– Ну, моё свидание накрылось… У тебя что-то случилось? Ты выглядишь расстроенным.

– Я не расстроен, Кристина, а взбешен. Забудь, - качает головой, но черты его лица становятся острее, когда мужчина сжимает челюсть. – Разгребу.

– Это снова из-за меня?

– Понятия «из-за тебя» больше не существует.

– И как это понимать?

Я заглядываю в его глаза, серые ледяные глыбы в которых проскальзывают вспышки оливкового цвета. Так смотреть проще, не обращая внимание на лицо.

Лютый качает головой и отпускает мои руки, запястье тут же начинает ныть, напоминая о себе. Я быстро прячу ладони в карманы джинсов, пока мужчина снова не начал хвататься.

– Так и понимай, златовласка. Я взял тебя в жены, мне и разгребать всё, что с тобой связано.

– А потом обвинять меня в этом?

– Разве? Кажется, я тебе вообще слова не сказал лишнего. Или недостаточно ласково улыбаюсь тебе сегодня?

Мне нечего ему ответить, зря я начала этот разговор. Но я хочу знать, что происходит, а вместо этого получаю короткие отмашки и предупреждающий взгляд, чтобы не лезла.

Мотаю головой, безмолвно прошу Лютого забыть об этом вопросе. Ладно, проехали, не стоило ждать, что мне хоть что-то объяснят. Может, мужчина решит все проблемы, а мне только через год скажет.

– Ты мне вообще редко улыбаешься, - говорю и тут же жалею об этом. – Забудь. Я кофе сделаю…

– Стоять.

Рявкает, а у моего тела одна реакция на такое. Замереть, наклонить голову, не думать. Сталкер подходит вплотную, пальцем поддевает мой подбородок. Смотрит долго, молчит. И эта тишина вокруг шеи обкручивается, давит.

Я не знаю!

Не знаю, как с мужчиной себя вести. Раньше всё так просто было, понятно. Никаких лишних сомнений, страх и ужас, капелька желания безумного. Но уже всё было привычно, хоть как-то. Сейчас я смотрю на Лютого, а вижу старого знакомого. Забываюсь, не слежу за языком, смелой хочу быть.

А в ответ получаю жесткий взгляд.

– Потом кофе, - припечатывает решением, обнимает меня за талию. Так близко, что стук его сердца отпечатывается в моем теле. – Смелой стала, златовлска?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Нет.

– А мне кажется, что да. А сама?

– Что сама?

– Сама мне когда улыбалась? – давит пальцами на губы, ласкает их, а у меня внутри вихри взрываются. Расходятся, сметают всё, в подвешенном состоянии оставляют, когда я не могу реакцию Лютого считать. – Не требуй того, что сама дать не можешь.

– Я могу тебе свободу дать, хоть сейчас. Ммм?

– Подловила.

Я теряюсь, потому что другого ответа ждала. А Лютый пользуется заминкой, врезается в мои губы. На полном ходу, со скрежетом металла в душе, переворотом и темнотой.

Его напор сносит, толкает навстречу. Вот это – привычное. Знакомое. Руки в волосах, укусы. Жжение внизу живота, там, где мужчина касается. Быстро забирается под мой свитер, трогает, лапает. Его касания оставляют след под кожей, отпечаток.

Я стону в поцелуй от смеси боли и наслаждения. Это похоже на безумие. Будто кто-то гипноз на мне использовал. Терять голову, когда Лютый целует, сжимая в своих руках. Чтобы в груди искрило в моменты нашей близости. Чтобы воздух в лёгких распирал от желания.

Ненавижу.

Хочу.

Прижимаюсь к мужчине наплевав на то, как болят мышцы. На задворках сознания мелькает, что нужно останавливаться. Бежать и лечится, выскабливать Лютого из сознания. Только это всё тонет во вспышках удовольствия.

– Лучше дай мне свой оргазм, Кристин, - предлагает, а голос у него такой… Растопленным шоколадом стекает по сердцу, заставляя несчастный орган работать на полную. – А я тебе. Как такая сделка?

– Мы… Еда…

Несвязно пытаюсь говорить, а Лютый подталкивает меня к выходу. Мы вальсируем, он направляет, я пячусь спиной. Не перестаем касаться друг друга. Я прикрываю глаза в момент, когда щетина царапает лицо. Щиплет и раз

Я не понимаю, что со мной происходит.

Но, кажется, до меня доходит – бороться бесполезно.

Лютый будет брать, а меня всё так же будет сметать под его напором. Уничтожать, ломать. Это проходит, исчезает, когда мужчины нет рядом.