к Леше. – Можешь не возвращаться к ней, если не хочешь. И спасибо за информацию.

Развернувшись, я выпрыгнула из душной темноты машины на землю, пока никто не заметил слезы у меня в глазах. Ветер качнул непривычно короткие волосы. Я оглянулась, но никого не увидела – люди попрятались в преддверии грозы.

«Лестер!»

Тишина.

«Лестер, это срочно!»

Ноль внимания. В заднем кармане джинсов тихонько пиликнула эсэмэска. Даже не доставая телефон, я знала, от кого она.

– Вызови мне такси, – бросила я Антону, пытаясь унять сердцебиение.

– Я тебя отвезу. – Антон тоже спрыгнул на землю. – Лучше сейчас не высовываться. Юля в ярости.

– Оʼкей, сама вызову.

– Ты не поняла…

– Это ты не понял, – припечатала я, и Антон отступил.

Я точно знала, что никаких перьев в волосах и лат на запястьях у меня не появилось. Я по-прежнему стояла напротив него в джинсах и рубашке и смотрела так, как когда-то смотрел Эдгар на Костю. Или, возможно, Тёма на Хельгу, готовясь выколоть ей глаза.

Я отвела взгляд, чтобы Антон не понял по моему лицу, что я собираюсь сделать.

– Я поеду одна, – сказала я.

Мне нужно было увидеться с Тёмой. Наедине.

Антон

Все закрутилось. Эдгар не умер, Вера почти умерла. Черт ногу сломит в этих волшебных загогулинах. Насколько проще было раньше – встал затемно, намотал пять километров вокруг озера, пятьдесят раз отжался, подтянулся и строевым шагом на плац…

– Вы больные, – подал голос Леха с пассажирского сиденья.

Мы ехали за такси. Леха сперва пищал про свою машинку, но быстро понял, что бесполезно, и замолчал.

– Что сказал?

– Вы больные. – Он с шипением втянул воздух, удобнее укладывая опухшую руку на коленях. – Сначала калечить, потом в больницу.

Такси повернуло к въезду в город.

– Какая больница? Я тебя у метро высажу. Или надо было добить, чтобы не мучился? Суть претензии в чем?

Леха надулся.

– Что ты сказал Вере?

– Ничего.

– А почему она выглядела так, будто собирается кого-то пришить?

– Флаг ей в руки… – пробормотал он.

Надо как-то разговорить его.

– Ты хоть знаешь, как тяжело сейчас избавиться от тела? – начал я. Придумывать приходилось на ходу. На поясе по-прежнему висела кобура с пистолетом, но целиться в него, а тем более стрелять было глупо. – Это в нулевых вывозили на кладбище, давали сотку сторожу и дело с концом… Тебя искать-то будет кто, кроме Юли? Или и ей ты уже не сдался? Я слышал, у ее сладких мальчиков век недолог.

– Уж подольше, чем у шавок Хельги!

– Своим шавкам Хельга хотя бы платила, – спокойно сказал я.

– Деньгами?

– И деньгами тоже. А вам чем Юля намазала? У нее там поперек?..

– Ублюдок!

Леха отвернулся к окну.

Я сосредоточился на дороге. Дознаватель из меня всегда был так себе. Информации стало слишком много, а обдумать ее толком времени не хватало. Вопросом номер один по-прежнему был «кто убил Хельгу». Точнее, кому она позволила себя убить. Я все еще не мог представить, чтобы кто-то сразился с Зимней Девой и победил ее.

Скорее всего, победивший Хельгу пытался убить и Веру. Кто?

Почему Лестеру кажется, что его волшебство воруют? Проще всего, конечно, решить, что убийца и этот вор – одно и то же лицо…

И Тёма еще пропал. Я тоже заметил, что между ним и Верой что-то промелькнуло, но значения не придал. Дело молодое… А Юля, видимо, решила, что они укатили в свадебное путешествие.

– Что у вас стряслось вчера? – спросил я.

Такси повернуло на Волоколамское. Не так много времени осталось. Скоро будут.

Леха не шевелился, отвернувшись к окну.

– Как Юле вообще пришло в голову, что Тёмыч пристал к Вере?

Молчание.

– Слух потерял?

Полоса слева была свободна – я вывернул руль. Микроавтобус резко вильнул, но тут же вернулся в колею. Я повторил маневр еще раз, и Леха взвыл:

– Ты что творишь?? Угробить нас хочешь?

Я вильнул вправо – тут же сзади загудела легковушка.

– Антон!!!

– Так вот про проблему с телами. – Я выровнял машину, но Леха все равно трясся, как лист. – Последнее ноу-хау. Сажаешь кроля в машину и бьешь со стороны пассажира… А потом говоришь, что водитель чудом выжил.

Я, конечно, сочинял, но это сработало. Леха начал судорожно расстегивать ремень безопасности, но никак не мог вытащить защелку из гнезда.

Вот олень. Он же сам водит.

– Ты бы лучше не отстегивался, – зловеще предупредил я. – Только хуже сделаешь.

Леха побелел.

– Да что вы все как сговорились. Тёма то, Тёма это! Тошно слушать уже, ей-богу!

– Вот и расскажи, что знаешь, облегчи себе душу.

Он молчал.

– Не вынуждай меня.

Леха всхлипнул и зло выдал на одном дыхании:

– Это он убил Хельгу! И Веру твою чуть не угробил на пробном уроке!

Мне стоило больших усилий не вписаться в машину впереди.

– А ну рассказывай по порядку.

Глава 18

«Фрося сегодня дома. Привет:)»

«Откуда ты знаешь? Привет».

«Решил покараулить для тебя».

«Ого! Спасибо».

«:)»

Водитель такси высадил меня прямо у подъезда дома-колодца. Тёма был где-то здесь. Он написывал мне весь последний час. Долго искать не пришлось – кто-то тронул меня за плечо, и я обернулась.

Тёма выглядел не так, как обычно: рубашка вместо белой была черная и такая тонкая, что под тканью просвечивали контуры тела. На плече небрежно покачивался рюкзак, соломенные волосы свободно лежали на плечах, скрывая колечки в ухе. Только улыбка осталась прежняя – робкая, мягкая и теплая, словно мы не виделись месяц. И каждый день этого месяца он скучал.

– Привет, – произнес Тёма, и его голос словно погладил меня под кожей. – Новая прическа, – улыбнулся он. – Тебе идет.

Я дотронулась до завивающихся кончиков волос и почему-то подумала, что Антон ничего не заметил.

– Вера?

Ах да. Я провела пальцами поперек горла.

– Что такое? – с беспокойством спросил Тёма и оглянулся, подтягивая рюкзак выше на плечо. – Кто-то следит?

«Нет».

Но может, и проследит, если ослушается приказа. Я достала телефон, быстро напечатала «У меня пропал голос. Так бывает» и показала Тёме. Он пробежал сообщение глазами.

– Когда ты потеряла голос?

Чтобы не стоять на виду, я зашагала к детской площадке в самом сердце двора. Двор был окружен со всех сторон деревьями и домами и, кажется, не просматривался.

– Это Хельга? – не унимался Тёма, успевая шагать со мной в ногу. – Она забрала твой голос?

Забавно, что он об этом спросил.

В середине дня двор был пустой. Я выбрала самую неприметную лавку и плюхнулась на нее. Тёма устроился рядом, не сводя с