Глава 5

Она сидела перед зеркалом и смотрела на себя с грустью. Кожа гладкая, волосы блестят, глаза выразительные, губы яркие, а шея просто безупречная, длинная, без горизонтальных складочек… Все прекрасно благодаря уходу и макияжу, но… Она старая! Наташенька с ее морщинами у губ и на переносице, возрастными веснушками на руках, отекающими щиколотками – молодая. Потому что энергичная, веселая, открытая ко всему новому. Ее глаза горят, а смех звенит. Мария же красивая мумия. А еще удивляется, что ее никак не полюбит Антон!

Зазвонил телефон. То желала поговорить с дочкой Наташенька. Ее голос был как обычно бодрым:

– Физкульт-привет!

– Доброе утро.

– Съемки свернули из-за испортившийся погоды. Прилечу сегодня. Увидимся?

– Если ты с собой не привезешь сына своего Натусика…

– Настика, – поправила ее мама. – И нет. Я же тебе говорила, у него таверна, дел в сезон невпроворот. Как твои дела, доча?

– Все нормально. Знаешь, с кем вчера виделась?

– Удиви меня.

– С Жорой Габуния.

– Твоим давним поклонником? Вот это да! Как он выглядит?

– Отлично. Стал импозантным. И ходит ровно после нескольких операций.

– Его не портило даже ДЦП. А, главное, оно по наследству не передается. Идеальным женихом был, таким и остался. Или он женат?

– Нет. Но имеет дочь.

– Это прекрасно. Значит, не бесплодный.

– Мама!

– Не мамкай мне. Пригласи Жору сегодня с нами отужинать.

– У меня нет его телефона.

– Всех старых друзей разбазарила, – вздохнула Наташенька. – К одному только прилепилась, не отдерешь. Кстати, как Антошка отнесся к тому, что дядя ничего их семье не оставил?

– Откуда ты знаешь об этом? – поразилась Мария. Она матери ничего об оглашении завещания не рассказывала.

– Мы с Генкой перед его смертью разговаривали. Он меня приглашал в ресторан домжура. Сам ничего, кроме пюре овощного, есть не мог. Вино пить тоже. Но ему нравилась атмосфера, вот он и похаживал туда.

– Но зачем он пригласил тебя?

– Оказывается, я ему всегда нравилась, – хохотнула Наташенька. – Был даже влюблен в меня. Решил признаться перед смертью. К тебе он тоже хорошо относился. Ласково называл…

– Людоедочкой, я помню. Геннадий не говорил, кому оставит все?

– Нет. Я думала, в фонд какой-нибудь перечислит.

– Его наследник Георгий Габуния.

– А батюшки! Вот Санта-Барбара, – она помолчала, переваривая информацию. – Богатый жених, значит, Жорик, – выдала-таки она.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – припомнила народную поговорку Мария. – Ты, Наташенька, во сколько прибудешь?

– В шестнадцать часов. В девятнадцать буду готова выйти в свет.

– Где забронировать столик?

– Настик уже все устроил. Его брат двоюродный тоже владеет греческой таверной, но у нас в Москве, в центре. Мы идем туда.

– Отлично. – Мария обожала мусаку. И от салата овощного с фетой не отказалась бы. – Тогда до встречи.

Разговор с Наташенькой хорошо подействовал на Марию. Взбодрил что ли?

Она быстро собралась и отправилась на работу. Пока шла, думала о Жоре. Жаль, что они вчера так нехорошо расстались. Мария психанула, убежала, как будто словом обидели ее семью, а не Антона. Она как будто намеренно забывала о том, что не является ее членом. Всего лишь наемным работником, к которому хорошо относятся. Марию даже не приглашают к общему столу. Что правильно, домработницы всегда едят отдельно. Но когда трапезу с Рыжовыми разделяют доктор Чапая, помощник Антона, репетитор Ярослава, Мария следит за тем, чтобы на столе все было, а Санти успевала убирать грязные тарелки.

Она быстро дошла до дома Рыжовых. Последние пять минут ее подгонял ветер – сильно дул в спину. Он растрепал волосы, и в подъезд Мария ввалилась вся взлохмаченная.

– Придержите дверь, пожалуйста. – услышала она.

Обернулась и увидела Руслану. Та шла, сопротивляясь ветру. Плащ распахнулся, футболка прилипла к животу, обозначая складки. Неправильно девушка одевается. И красится, оказывается, чудовищно! Мария первый раз увидела ее с макияжем.

– Доброе утро, – поздоровалась она с поваром.

– Здрасьте. Ну, и погодка!

– Подует, перестанет. Прогнозы на сегодня хорошие.

Поприветствовав консьержа, женщины стали подниматься по лестнице.

– Я составила приблизительное меню званого ужина. Антон ознакомится?

– Это сделаю я.

– Ладно, – неуверенно протянула Лана.

– Вас что-то смущает?

– Хочу приготовить два блюда, в которых сомневаюсь. Они пакистанские, а я не специалист в кухне этой страны. Два урока только взяла, – и поспешно добавила, – но они мне очень помогли. Шеф Али просто бог кулинарии.

– Я, как и Антон, жила в Пакистане, поэтому помогу развеять сомнения.

– Как вы там, такая беленькая, выживали?

– От природы я русая, и кожа у меня нормально загорает, просто я не люблю солнце.

Они не успели подойти к двери, как услышали шум.

– Это у нас? – округлила свои густо накрашенные глаза Лана.

– Похоже, – ответила Мария, затем отперла замок.

Шум стал громче раз в сто. Дверь и толстые стены сдерживали его.

– Гори в аду! – первое, что прозвучало отчетливо.

– Если найду место на сковородке, которую ты займешь целиком, толстожопая стерва!

– Что тут происходит? – рявкнула Мария, глянув на Санти и Гулю. Это они собачились в прихожей.

– Меня увольняют из-за этой! – вскричала Гуля и ткнула в Санти пальцем.

– Я просто открыла глаза хозяину на тебя. Ты врушка. А, может, и преступница. Надо проверить, не заводили ли на тебя дел в Украине!

При скандале, как оказалось, присутствовали и Рыжовы. Все трое. Только у младшего был довольный