– Это все ложь! – крикнул Владислав Шарлахов. Немногие уцелевшие волосы, казалось, встали дыбом на его голове. – Что вы слушаете его? Он продажный мент! Он на Белозерова работал до этого! Он нарочно воду мутит, чтобы… чтобы…

– Какой-то ты неспокойный сегодня, Слава, – заметил Калиновский. – Дай мне закончить, тем более что осталось не так уж много. Итак, ты решил избавиться от Алексея и нанял киллера. Вот этого, – он кивнул на неподвижно лежащего Тихона, – рассчитывая потом все свалить на Ангела Смерти. Действовать надо было быстро, потому что Алексей мог в любой момент выболтать кому-то еще сведения о точном списке намеченных жертв, и тогда, если бы его убили, стало бы ясно, что это дело рук совсем другого человека. А потом, после гибели брата, Владислав просто сидел и ждал, когда Ангел Смерти сделает свою работу. – Калиновский смотрел прямо в лицо Владиславу, который, казалось, рассыпался на глазах. Он снова начал сутулиться, и в его взоре появилось хорошо знакомое мне затравленное выражение. – Ждал, ничем не рискуя, когда наконец освободится то место, которое он так жаждал занять.

– Бред, – решительно подала голос Марина.

– Бред, – повторил Владислав.

– Да, и еще, – блаженно жмурясь, как Чеширский кот, добил его капитан, – имеются сведения, что неисправимый юбочник Леша между прочими поимел и твою бесценную женушку. Так что у тебя вдобавок была и личная причина избавиться от любимого братца.

– Ах ты, ублюдок! – выкрикнула Марина и разразилась нецензурными ругательствами.

– Итак, Алексей убран с дороги, но почти сразу же начались осложнения. Совершенно неожиданно появляется свидетель.

Все взоры обратились на меня. Я невольно приосанилась, чувствуя себя почти что героиней в своей лимонно-желтой курточке. Тихон Не-Помню-Как-Дальше шмыгнул носом.

– Он сказал, что место уединенное, осложнений не возникнет… типа, там никто и не ходит. – Голос у него был немного гнусавый, режущий слух. – Я продумал, как мне застать их врасплох поумнее, сам себя этим… Ангелом почувствовал. – Тихон вновь шмыгнул носом. – А свидетельницу проворонил.

– Какой из тебя Ангел, – отмахнулся Калиновский. – Ты устроил бойню на ровном месте, совершенно бесполезную. Чтобы убрать Алексея, хватило бы одного снайперского выстрела, а ты что? Уже по одному этому я должен был понять, что Ангел тут ни при чем!

– Кроме того, Ангел бы никогда не упустил свидетеля, – подал голос Охотник.

– Да уж, свидетели – опасная штука, – кивнул Калиновский. – С помощью Татьяны Александровны был составлен фоторобот. Думаю, ты, Владислав, показал его посреднику, и тот сказал, что это ничего, лишь бы девица не вспомнила про поврежденный мизинец. По такой примете отыскать человека – раз плюнуть. И тебе пришлось принимать меры. Ты нанял бандитов, вероятно, через того же посредника, и навел их на дачу отца, дав им подробный план. Одновременно ты решил избавиться от посредника и киллера, чтобы никто никогда не смог тебя вычислить. Ну, Тихон, что там у вас произошло?

– Да гад он, – пролепетал Тихон. – Думали, он деньги принес, а он пистолет достал из кейса и давай стрелять. В Филиппова, посредника то есть, три пули всадил, а меня только ранил, и я удрал.

– Ну и недолго ты бегал, – благодушно сказал Калиновский. – Мы же тебя нашли, как видишь.

Я хотела крикнуть, предупредить капитана, но не успела. Владислав сунул руку в карман, и, когда он достал ее оттуда, в его ладони возник тяжелый черный пистолет.

– Все, капитан, кончай базар, – процедил он сквозь зубы. – Лично против тебя я ничего не имел, но ты зря влез в это дело. Что ты о себе возомнил, а? Кому нужна твоя правда? Да, я нанял этого недоумка замочить Алешку, ну и что? Алешка уже присоединился к большинству, отец – тоже. Для кого ты стараешься, умник? – По лицу его катились крупные капли пота, изо рта с каждым словом вылетали короткие струйки белого пара. – Зачем тебе все это? Дал бы мне пришить этих двоих, и никто бы их отсутствия не заметил. Все было так хорошо – и вот ты явился, все мне испортил. Я тебя просил об этом?

Калиновский прищурился и почесал ухо.

– Иными словами, ты признаешь, что Охотник никого этой ночью не убивал?

– Может, убивал, а может, нет, – беспечно отозвался Владислав, которому, очевидно, уже море было по колено. – По описанию свидетеля, это вроде бы он, но свидетель-то – всего лишь пьяный бомж. Кто знает, что он там видел на самом деле?

– То есть ты все это выдумал! – возмутилась я. – Убил родного брата из-за этой дряни, твоей жены, и потом хотел все свалить на нас!

Владислав дернул щекой. В его глазах мелькнула злоба.

– Не смей оскорблять мою жену!

– Почему же, – раздался от кустов спокойный голос, поразительно похожий на бархатный баритон безвременно почившего флибустьера, – если она и есть то, что говорит Танюша?

И вслед за голосом на поляну вступил сам Ипполит Сергеевич Шарлахов собственной персоной.

В первое мгновение даже видавшие виды присутствующие окаменели от ужаса. Я сама, своими глазами видела накачанного бандита, который поднял руку с пистолетом и стал, как зачарованный, быстро креститься ею, не выпуская оружия из пальцев. Прочие, надо сказать, выглядели ничуть не лучше. Глаза Марины, казалось, вот-вот вылезут на лоб. Владислав попросту утратил дар речи. Только Калиновский и двое его сопровождающих ничуть не удивились да Охотник только метнул на вновь прибывшего косой взгляд и тотчас отвернулся.

После смерти Ипполит Сергеевич Шарлахов стал смотреться еще лучше, чем при жизни. Строгий костюм сменили узкие джинсы и джинсовая же куртка, в которых глава клана сразу помолодел лет на пятнадцать. В прищуренных глазах плясали насмешливые искорки.

Я видела, что Ипполит Сергеевич живой, что он живее всех живых, и все же меня шатало. Я поспешно отступила от призрака и едва не свалилась в яму – ту самую могилу, которую Охотника заставили выкопать для нас двоих. Охотник вовремя схватил меня за руку и отдернул от края.

– Спасибо, – одними губами сказала я.

– Что все это значит? – пролепетала Марина. – Папа, вы же умерли! Вас отравили!

– Никто меня не отравлял, – спокойно отозвался Ипполит Шарлахов.

– То есть как это? – подал голос бандит, который меня увез.

– Я разыграл небольшое представление, – пояснил Ипполит Сергеевич, лучезарно улыбаясь.

– Почему же врач, находящийся в доме, сказал нам…

– Да потому, что я попросил его об этом.

– А как же яд в бутылке? – спросила я.

– Его не было, – отозвался Шарлахов, поворачиваясь в мою сторону.

– Но заключение… – пробормотал Владислав. – Экспертиза напитка… Там ведь обнаружили…

– О, – Шарлахов снисходительно усмехнулся, – разумеется, мне пришлось посвятить кое-кого в мой розыгрыш, и, конечно же, я хорошо заплатил этим людям, чтобы они не вздумали молоть языком. Кто посмеет усомниться в отчете, присланном из лаборатории?