class="p1">– В том-то и дело. Я пообещал деду подыграть, но на деле не задал ей ни одного вопроса. У нас с Софией эта странная любовь-ненависть тянется со старшей школы, поэтому когда я ее изводил, накаляя обстановку, это не было частью подлой игры. Все было по-настоящему. Это всегда было по-настоящему, черт побери. Ничего из того, что я говорил или делал с Софией, не имело отношения к поручению моего деда. – Я провел пальцами по волосам, безжалостно дергая запутанные пряди. – Но когда он спрашивал, смогу ли я добыть информацию о сумме предложения конкурентов, я всякий раз клялся, что смогу.

– При этом ты с самого начала не намеревался вызнать у Софии эти сведения?

– Я планировал наобум назвать сумму чуть меньше нашей и положиться на судьбу. Если удача будет на моей стороне, наше предложение выиграет, и концы в воду.

– Ты Софии об этом сказал?

– Она не дала мне возможности.

– А теперь ты думаешь, что она не поверит правде, которую ты наконец сподобился открыть?

– Сто процентов не поверит. Сейчас даже мне самому ситуация кажется невероятной.

Мистер Торн кивнул:

– Не хочется это говорить, но ты прав.

– Здорово. – Я сник. – Я приехал в надежде услышать что-нибудь другое.

– Раз я твой единственный друг, мой долг говорить тебе правду. На фиг тебе надо, чтобы я дул тебе в задницу? Друзья нужны, чтобы было кому выговориться, проработать свои проблемы и определиться с их решением. А конкретно тебе – еще и напомнить, что пьянством можно все только ухудшить.

Я поднял на него глаза:

– Наверное, мне легче было обманываться надеждой, что существует простой выход из этой задницы.

– Знаю, сынок. Когда происходит что-то хорошее, нам первым делом хочется выпить, чтобы отпраздновать. Когда случается что-то плохое, нас тянет напиться, чтобы забыть. А когда ничего не происходит, мы пьем от скуки. Поэтому мы и алкоголики. Но мы не можем утопить наши проблемы, потому что наши беды плавают, как олимпийские чемпионы.

Я через силу улыбнулся.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Только не жди, что я буду гладить тебя по головке, сынок. Кстати, тебе пора подстричься.

В итоге я просидел у мистера Торна почти весь вечер. Мы так и не нашли выхода из ситуации, в которую я попал по своему разгильдяйству. К сожалению, легкого решения здесь просто не существовало. Оставалось надеяться, что найдется хоть какой-то выход, пусть и нелегкий.

Глава 26

София

Стук в дверь. Снова и снова.

На часах почти полночь, и если стучится не горничная, в чем я сильно сомневаюсь, то есть только один человек, который мог прийти в мой офис в это время.

Я молчала, надеясь, что он подумает, будто я забыла выключить свет, и уйдет. Меньше всего мне хотелось объясняться с Вестоном – у меня не осталось ни физических, ни моральных сил после двух дней общения с дедом и отцом. Когда я почти прокралась в «Герцогиню», мне хотелось только одного: завалиться спать, но дед велел прислать ему целую гору информации. После моего признания кресло подо мной зашаталось, и я пошла доказывать, что стараюсь изо всех сил. Поднявшись к себе в офис, я с облегчением отметила, что в кабинете Вестона темно.

Тук-тук-тук.

Я снова затаила дыхание.

– София, я знаю, что ты здесь. После твоего отъезда я следил за камерами наблюдения отеля со своего телефона, карауля твое возвращение. Я видел, как ты вошла.

– Вестон, уходи.

Неудивительно, что он не послушался и заглянул в кабинет, но не распахнул дверь настежь, а приоткрыл на щелочку и сказал:

– Я вхожу. Пожалуйста, не швыряй в меня ничего, мне нужно только две минуты.

Я поморщилась. Несмотря на отвращение, которое я к нему теперь испытывала, мне было стыдно, что я запустила в него мобильником и чуть не покалечила. Я ведь первый раз в жизни перешла к оскорблению действием.

Дверь медленно открылась, и я увидела Вестона на пороге. При виде того, как он выглядел, у меня невольно сжалось сердце. Волосы в беспорядке, небритый. Рубашка мятая, а в брюках он, как видно, спал. Лоб над левой бровью закрывал большой пластырь.

Я вздохнула. Вчера на смену ярости в душе пришла грусть. Мне уже не хотелось швыряться вещами – я заснула в слезах. Вот после расставания с Лиэмом я ни разу не плакала, хотя мы прожили вместе довольно долго. Однако я не собиралась радовать Вестона признанием, как мне обидно и больно, – хватит и того, что я попалась ему на удочку. Гордость не позволяла предстать перед ним жалкой и подавленной, поэтому я из последних сил призвала на помощь всю свою злость и язвительность. Честно говоря, я бы предпочла забыть о случившемся и жить дальше.

– Вестон, чего тебе надо? Я устала после перелета и должна выполнить кое-какую работу, прежде чем лечь спать.

Он сделал шаг вперед и прикрыл за собой дверь.

– София, я очень виноват.

– Окей, спасибо. Все на этом?

В щенячьих глазах Вестона удивительно хорошо отразилась обида. Если бы я не знала, какой он прекрасный актер, я бы поверила, что он расстроен не меньше меня.

– Я знаю, после того, что ты прочла, ситуация выглядит гнусной. Но я клянусь, я никогда не выманивал у тебя информацию и не планировал ничего передавать своей семье. Ты должна мне поверить!

– Тебе я ничего не должна. Мой долг перед собой – извлечь урок из своих ошибок. Верить всему, что болтал твой язык, было ошибкой номер один. Больше я ее не допущу.

Вестон подошел ближе.

– Дед меня едва не отозвал – он не считал меня достойной кандидатурой, но я случайно обмолвился, что от Стерлингов отелем заправляешь ты. Дед прекрасно знал мои слабости – женщины и спиртное – и поставил меня перед выбором: либо временным управляющим назначат моего отца, либо я берусь выманить у тебя информацию.

– От меня папаша требовал того же самого. Он дословно предложил мне использовать мои «женские чары», чтобы выкачать из тебя информацию. Но об этом ты уже знаешь, правда? Потому что я сама тебе об этом сказала.

Вестон закрыл глаза.

– Знаю.

В горле у меня появилось знакомое жжение – предвестник слез. Через силу сглотнув, я продолжала:

– У меня хватило глупости оставлять тебя одного в моем номере, где у меня все документы и ноутбук. Ты, наверное, от души смеялся, когда шарил в моих вещах? Такую простофилю еще поискать!

– Все было не так, я ни разу не дотронулся до твоих вещей.

Голова у меня пошла кругом от