осознания глупостей, которые я натворила ради этого человека.

– Господи, мы занимались сексом без презерватива!.. Мне бежать к врачу сдавать анализы? Ты мне и тут наврал?

Вестон снова прикрыл глаза.

– Нет, я здоров. Я бы тебя так не подставил.

Господи, я повела себя как полная дура. Я доверилась заклятому врагу, поверила ему вопреки мнению моей семьи и поставила под угрозу свою карьеру.

– София, что мне сделать? – взмолился Вестон. – Что мне сделать, чтобы доказать – я говорю правду? Хочешь, я позвоню деду, включу громкую связь и спрошу у него, давал ли я ему информацию? Ну скажи, я все сделаю!

Я покачала головой.

– Если ты хочешь что-то для меня сделать, просто уйди, Вестон.

Наши взгляды встретились, и я увидела, что его глаза полны слез. Похоже, я просто идиотка – после всего, что случилось, мне хотелось ему верить! Хотелось притвориться, будто я не читала того имейла, чтобы все стало как прежде. Я действительно не на шутку влюбилась.

После долгого молчания он кивнул:

– Я понял. Хорошо.

Повернувшись, он пошел к двери, но я окликнула его на пороге:

– Кстати, я сказала своим, что случайно оставила важные бумаги в кабинете, куда у тебя тоже был доступ. Не признаваться же отцу и деду, что доступ у тебя был к моей спальне, где я давала тебе больше, нежели информацию о нашем предложении. Так что, если хочешь что-то для меня сделать, будь любезен подыграть. Не хватало, чтобы до моих стороной донеслось – я начала смешивать бизнес с чувствами.

Вестон вздрогнул.

– Я понял.

Когда он ушел, я долго смотрела на закрывшуюся дверь. Символично. Позавчера между нами многое оставалось недоговоренным. Сейчас, когда прощальное объяснение состоялось, я должна была почувствовать некий катарсис, принять то, что произошло, и двигаться дальше, не оглядываясь на закрывшуюся дверь. Но сердце не желало принимать и успокаиваться. Придется навесить на эту дверь лишних замков, чтобы она случайно вновь не приоткрылась.

Глава 27

Вестон

Через два дня я с нетерпением ждал появления Софии.

У нас было запланировано совещание с адвокатшей Элизабет Бартон для обсуждения возникших проблем с возобновлением контрактов. Я ожидал звонка, что совещание отменяется или как минимум будет проводиться в формате телефонной конференции, но ничего такого не дождался. Я приехал за полчаса до назначенного времени на случай, что София придет, но с каждой минутой все больше терял надежду ее увидеть.

Ровно в девять у двери мелькнуло красное пятно. Вход в приемную отделяла стеклянная стена, и я видел, как София колебалась, взявшись за дверную ручку. Глубоко вздохнув, она подняла голову и расправила плечи. Клянусь, после этого я еще сильнее ее полюбил.

Я привык думать, что это наши скандалы делают ее такой соблазнительной: ее ярость играла роль терки спичечного коробка, а я был сорванцом, который любит играть со спичками. Но теперь я начал понимать, что меня притягивал не гнев Софии, а ее сила. Когда она входила в комнату, ее красота сражала наповал. Когда она улыбалась, у меня подкашивались ноги. Но когда она выпрямила спину и в ее глазах блеснула решимость, она была не кремнем для моей искры. Она стала пламенем. Ослепительно красивым неукротимым огнем.

Роскошная.

Совершенная.

Сердце гулко стучало в груди, когда София подошла к ресепшену и что-то сказала. Хотя она стояла всего в пяти футах и вокруг было тихо, я не расслышал ни слова – шум крови в ушах заглушал все звуки.

После нашего объяснения я два дня репетировал, что я ей скажу, если представится возможность. Я думал рассказать все в деталях – выложить карты на стол и доказать, что я изначально не собирался ее предавать, но с откровениями я уже опоздал. Стало практически не важно, было ли у меня намерение украсть у нее информацию; то, что я согласился это сделать и не предупредил ее, само по себе было предательством. Оставалось сосредоточиться на своих чувствах к Софии и понять, на что я готов, чтобы загладить вину.

С новым планом действий я поднялся и подошел к ресепшену, где стояла София.

– О, здравствуйте, – обратилась ко мне секретарша. – Я как раз говорила миз Стерлинг, что миз Бартон немного задерживается. У нее международная телефонная конференция, которая началась с опозданием.

София стояла прямо, чуть более высокая, чем обычно, и не обращала ни малейшего внимания на мое присутствие.

– А вы не знаете, на сколько она задерживается? – спросила она. – У меня еще одно совещание сразу после этого.

Я поставил бы свой банковский счет, что у нее нет никакого второго совещания.

– Не больше чем на десять-пятнадцать минут, – ответила секретарша. – Могу я предложить вам чашку кофе или чая?

София вздохнула.

– Спасибо, не нужно.

Девушка посмотрела на меня, и я тоже отказался:

– Я в порядке.

– Тогда присядьте, пожалуйста, а я вам сразу сообщу, как только миз Бартон освободится.

– Скажите, – начал я, подходя еще ближе, – у вас, случайно, нет свободного кабинета?

– М-м… Да, свободна переговорная, в которой будет проходить ваше совещание. Вы хотите сделать какой-то звонок?

Я покачал головой.

– Нет, у нас с миз Стерлинг есть что обсудить. Как вы считаете, можем мы воспользоваться этим кабинетом, пока миз Бартон не освободится?

Секретарша улыбнулась.

– Конечно, никаких проблем. – Она встала. – Идемте, я вас провожу. Я передам Элизабет, где вы ее ждете.

София на мгновение растерялась, и я перехватил инициативу, понимая, что как только она опомнится, то не пойдет по доброй воле в одну комнату со мной. Я положил ей руку на талию, а другой рукой сделал галантный жест:

– После вас.

София сжала зубы, но сцены устраивать не стала. Это не в ее стиле – по крайней мере, не на ресепшене в присутствии секретарши. Хотя я не сомневался, что она обложит меня сочными ругательствами, едва закроется дверь кабинета. Значит, действовать надо быстро.

Мы вошли за секретаршей в длинный кабинет для совещаний. У меня отлегло от сердца, что это не один из «аквариумов», которые так полюбила корпоративная Америка: через стеклянную перегородку любому видно все, что происходит.

– Вы точно не хотите кофе? – спросила секретарша, задержавшись на пороге.

– Нет, благодарю вас, – ответила София.

– Все в порядке. – Я улыбнулся и показал на дверь: – Если не возражаете, я прикрою.

– О, конечно, да-да, я сама, – секретарша нажала на ручку и беззвучно закрыла за собой дверь.

– Вестон… – тут же начала София.

Но я ее перебил:

– Дай мне тридцать секунд. После этого я готов выйти в коридор.

Я не знал, сколько у нас