что имеет дело с одним из работников, которого попросту использовали в качестве предлога для отказа.

Когда мужчина отошёл, я устремил вопросительный взгляд на спутниц и Ун Хонг снова засмеялась.

— Не смотри так, Мин. Этот парень на трусики Чжи не претендует. Таких скользких типов вообще к себе подпускать опасно. Сегодня он в твоей постели, а завтра уже выводит финансы компании в испанский банк, а тебя продаёт в рабство на Филиппины.

Не дождавшись продолжения, я поинтересовался.

— Кто он вообще?

Ун отвернулась, проверяя процесс приготовления коктейлей и вместо неё ответила Чжи.

— Кён Ху Сон. Сын депутата Национального Собрания от «Свободной Кореи». Ничего особенного собой не представляет, но отец активно пытается продвинуть сына в политике.

Её подруга, вернувшая на нас внимание, согласно угукнула.

— Говорят, пытается его протолкнуть в кандидаты на этих выборах. Тридцать лет, как раз исполнилось — по закону может участвовать.

Девушки, своего знакомого, всерьёз явно не воспринимали. Но судя по тому, что он был в одной компании с сыном главы Самсунг Хеви Индастрис, определённым влиянием тот располагал. Как ни крути, речь шла об одной из трёх крупнейших судостроительных компаний Кореи. Которая, в том числе, спустила на воду самое большое судно в истории человечества.

— А от вас он чего мог хотеть?

Хонг хмыкнула и посмотрела на меня с ироничным выражением лица.

— Как ты сам думаешь? Денег, конечно. Я же говорю — выборы на носу. Он наверняка и у того сына директора денег просить будет.

Теперь расклад стал более понятным. Конечно, в том, что он прямо сейчас поинтересовался бы у девушек возможность финансового сотрудничества, я сомневался. Но вот забросить эту мысль в их головы, вполне мог. Чтобы потом выйти с серьёзным предложением. А знакомого из Самсунга, вполне вероятно, просто хотел расположить к себе, обеспечив присутствие в компании пары красивых представительниц слабого пола.

Чжи собралась что-то добавить, но тут зазвонил её телефон. Взяв его в руки, девушка слегка нахмурилась.

— Неизвестный номер… Что за психопат станет звонить мне вечером, если мы незнакомы?

Официант выставил на стол два новых бокала и Ун моментально обхватила губами соломинку, отпив напиток. Потом весело глянула на подругу.

— Так возьми трубку и узнаешь. Что ты растерялась, как девственница перед брачной ночью?

Та возмущённо фыркнула, но по кнопке ответа всё же клацнула. А поднеся телефон к уху и несколько секунд послушав, изумлённо приподняла брови, после чего положила аппарат на стол, переведя в режим громкой связи. Уровень звука правда понизила, так что нам с Ун пришлось наклонить головы и придвинуться, чтобы расслышать.

— Ты слушаешь? За твоей головой совсем скоро придут! Никто не любит наглых выскочек! И я знаю, кто именно это будет. Слышишь? Вытащи меня отсюда и спаси сына.

Вокруг была масса посторонних звуков, а динамик передавал голос не совсем точно, но личность звонящего угадывалась легко. И надо сказать, это было неожиданно. Чего я не предполагал, так это звонка от Джи Хё.

После недолгой паузы, жена председателя продолжила.

— Тебе конец, понимаешь. Но я могу тебя спасти, если ты сделаешь то же самое для нас.

Чжи наконец справилась с удивлением и глянув на меня, тихо озвучила ответ.

— Не я отправила тебя за решётку. Это сделала прокуратура. Не понимаю, чего ты от меня хочешь.

Из динамика послышался хриплый смех.

— В твои сказки могут поверить бедные крестьяне, которые тупы, как свиньи, которых они сами разводят на мясо. Но не такой человек, как я. Вся эта кампания в СМИ и слив информации — твоих рук дело. Разверни всё. Обрушь гнев на кого-то ещё. Заставь остальных считать нас честными людьми. Об остальном я позабочусь сама.

Будущая председательница Чен Групп молчала. А вот её собеседница снова начала говорить.

— Ты не сможешь справиться с таким врагом. И твой вылезший из леса гений, тебе не поможет. Обоих раздавят, как маленьких черепашат. Только я могу тебя спасти! Соглашайся!

Чжи иронично усмехнулась.

— Насколько же ты отчаялась? Понимаешь ведь, что ни один человек, оказавшись на моём месте, не поверил бы твоим словам?

Джи Хё закашлялась. И с яростью в голосе ответила.

— Я говорю правду! За тобой придут, чтобы разложить на шкуре и отдать на растерзание всему войску! Не будь дурой!

Девушка вздохнула и качнув головой, нажала по кнопке отбоя. Поочерёдно посмотрела на нас с Ун.

— Что это такое было? Пара дней и она уже начала сходить с ума?

Я медленно покачал головой. Голос Джи Хё ломался из-за качества связи. Плюс, был настолько насыщен эмоциями, что определить истинность слов, у меня не получилось. Гнев, страх и надежда читались хорошо. Но этот набор подходил, как для правды, так и для лжи.

Хонг сделала глоток коктейля и задумчиво посмотрев на меня, поинтересовалась.

— А есть те, кто действительно способен прийти за вашими головами?

На момент задумавшись, я пожал плечами. Единственным вариантом, который подходил под описание Джи Хё, являлся Банк Шанхая. Но Вэньмин Тан дал понять, что с их проблемой мы станем разбираться только после выборов нового председателя. Сходу атаковать Чен Групп, было бы, с их стороны, откровенной глупостью.

— Пожалуй, нет. Разве что сегодняшние нападавшие на Су Ён. Но надо быть откровенным идиотом, чтобы идти войной на чеболя из-за такого. К тому же, они сами старались максимально скрыть информацию. А если начнётся конфликт и мы поймём, что это они — тема снова всплывёт.

Ун Хонг перевела взгляд на Чжи, но та лишь поджала губы.

— Да нет никого такого. Вернее есть на горизонте одни старые партнёры, но им нет никакого резона начинать конфликт.

Понятное дело, девушка имела в виду всё тех же китайцев. И судя по всему, иные варианты ей на ум тоже не приходили.

Её подруга беззаботно усмехнулась и вновь подняла бокал.

— Тогда предлагаю веселиться и отмечать. А старуха пусть и дальше сходит с ума в своей камере. Там ей самое место.

* * *

Кён Ху Сон был спокоен. Он в целом редко испытывал сильные эмоции. Как говорил отец — настоящий политик не должен идти на поводу своих чувств. Особенно в Корее, где подобная карьера, как прогулка по минному полю, на котором уже подорвались сотни твоих коллег.

Поэтому, Кён Ху с детства старался держать себя в узде и действовать максимально рационально. Собственно, иначе было нельзя — многие из тех,