оно неподалёку от конторы ЧОП, так что многие сотрудники ходили обедать сюда.

Женя и Слава сидели за столом в углу и ели картошку с жареной курицей. Сегодня в зале было людно, посетители громко переговаривались, заглушая даже телевизор с видиком, по которому гоняли кассету с зарубежными клипами.

Сейчас на экране был рисованный клип на песню «Хелп ми, доктор Дик», который сменился на бодрую «Байландо» на испанском языке от группы Парадизио.

— Ну колись уже, — сказал Женя с усмешкой. — Раз начал, то говори уже.

— Так и говорю же, — Слава отодвинул пустую тарелку с костями. — Та рыжая медсестра в госпитале, не помнишь? Меня туда отправили, когда ты меня в той яме нашёл. Ты же эту Машку видел, она мне капельницу тогда ставила. Забыл?

— А, вспомнил. И чё, реально с ней? — Женя сощурил глаза.

— Ага, — Слава закивал. — У них там закуток был, они там спали ночью. Вот когда выписывался, там и… — он посвистел.

— Гонишь, — Женя замотал головой.

— Отвечаю!

Женя хмыкнул и отложил ложку.

— А я вот тогда… помнишь, у нас в штабе была связистка такая? Офицерша, блондинка…

— Вот ты-то точно гонишь, Коваль! — Слава взял кружку с чаем. — Ни в жизнь не поверю.

— Тогда ротный отправил меня, чтобы я ей стол помог передвинуть, и вот за этим самым столом, кхе, мы тогда…

— Да харэ гнать!

— Ребята, вы не заняты?

Оба посмотрели на небритого мужика, который встал перед их столом. На мужике были идеально выглаженные чёрные брюки со стрелкой, но носил он их с помятой рубашкой и очень старым галстуком кислотного цвета. Тимофеев, владелец кафе, тревожно смотрел на них. От него несло перегаром.

— Ну садись, батя, — Женя показал на свободный. — Чё там стряслось? Наехал кто?

— Хотел с Максимом Михайловичем переговорить. Можете ему передать, чтобы позвонил мне, как будет возможность?

— По всем вопросам охраны можно со мной, — Женя сел прямо. — Я его заместитель, погружен во всё.

— Да там наехали с утра на соседей, — Тимофеев вздохнул. — Кафешка соседняя, с той стороны дома, «Надежда» которая. Все окна побили, мебель поломали, девок официанток напугали. Сказали, что завтра вернутся, так что платите.

— А мы тут при чём? — спросил Женя. — Мы им предлагали ещё осенью контракт заключить, а владелец сказал, что лучше братве платить будет, чем какому-то ЧОП. Ну, вот кого хочет, пусть того и подтягивает. А то только пальцы гнул, каких серьёзных людей знает.

— Да вот подтянут же, и я теперь боюсь, как бы ко мне ни пришли. Это же говорят те же самые отморозки, которые людей постреляли в Шахтогорске. Раз дорожку узнали, то и…

— Да не боись, батя, — Женя показал на приоткрытую дверь в подсобку. — Там же всегда кто-то из наших сидит. Как наедут, так вызовут группу, и все отъедут. Так что спокуха, мы работу знаем.

Тимофеев ушёл. Женя отодвинул тарелку и взял кружку.

— Интересно, — сказал он, приглушив голос. — Вот та точка раньше была точкой Душмана, а сейчас из-за неё спор идёт у пивзавода с мясухой, но там спокойно договариваются. Кто-то время удачное выбрал и наехал. А вот у той кафешки в посёлке, где пацана какого-то застрелили, серьёзной крыши не было, вот те уроды и приехали сразу. На сильных они побоятся лезть, а вот слабых выбирают, пока всем не до этого.

— Ты когда таким умным стал, Коваль? — Слава усмехнулся.

— Ты с Волком побольше поезди, сам поумнеешь, — Женя хитро посмотрел на друга и засмеялся. — Хотя тебе не поможет.

— Да иди ты, — Слава отмахнулся. — И чё думаешь по этому поводу?

— Волку надо сказать, — Женя полез в карман, но чертыхнулся. — Блин, мобилу-то в машине бросил. Ладно, всё равно прослушивают. Так, смотри, Славян. Нашу кафешку тоже не братва держит, отморозки могут решить, что стоит наехать. Вряд ли, у нас репутация есть, но кто этих отморозков знает? Охрану на всякий усилим. Если покажутся, пожалеют, — Женя посмотрел на часы. — Погнали, надо ещё в ФСБ заехать после магаза.

Он поднялся, накинул куртку и пошёл на выход. Шапка осталась в машине, он был без неё.

— Ты хоть застегнись, — бросил Слава ему вслед. — Холодно.

— Да в машину же идём, а там…

Женя открыл дверь кафе, поднялся по ступенькам и остановился с приоткрытым ртом. Шёл снег, выпал тонкий слой, но чуть в стороне от кафе был незасыпанный пятачок грязного асфальта и следы колёс. Именно там, где стоял припаркованный БМВ.

— И где тачка? — с недоумённым видом спросил Слава. — Ты её запирал?

— Так, — Женя почесал подбородок и полез в карман. — Мобила в машине осталась. Ладно, надо чё-то делать, пока ещё время есть. Не так много мест, куда её могли увезти.

* * *

— Вот это ты меня уважил, Серёга, — сказал я, открывая деревянную шкатулку. — Только дата — 1997 год почему-то.

— Ща объясню, — Ремезов потянулся к коньяку. — Сначала обмоем, потом работа.

Внутри шкатулки на красном бархате лежал небольшой плоский пистолет с широкой рукояткой. ПСМ, пистолет самозарядный малогабаритный. Из такого же я тогда стрелял в майора Богатова.

Этот пистолет совсем новый, воронёный, с белой гравировкой на затворе. На рукоятку установлены нарядные накладки золотого цвета с эмблемой ФСБ — двуглавым орлом на щите, позади которого изображён меч.

На гравировке дата — прошлое лето, зато фамилия и инициалы мои. «Волкову М. М. от руководства ФСБ. 27.VI.1997». Если не путаю, это чуть ли не тот же самый день, когда я снова оказался дома.

— Смотри, какое было дело, — Ремезов открыл коньяк. — Был один полковник из Новосиба, твой полный тёзка. Ему хотели подарить этот ствол ещё прошлым летом, за помощь нам в одном деле на Кавказе. Хороший мужик был.

— Умер?

— Ага, в прошлом году от панкреатита, а ствол так и не успели подарить, лежал в коробке в главном управлении. Оружием же посмертно не награждают. Зато когда думали, чем наградить причастных, кто-то в центре вспомнил про это. А то бы новый только через год бы прислали, как минимум. Подпись-то под приказом быстро поставили, а ствол