Да. Именно не хватать.

А потом все закончилось, и матросы разошлись по вахтам – на полубак, на камбуз; кто-то полез в «воронье гнездо». Сефии дали дымящуюся кружку и миску каши, в то время как Стрельца отправили в лазарет. Сефия едва успела сказать ему, что все будет хорошо, как он исчез под палубой.

Сжимая в руках свой завтрак, Сефия поднялась по ступенькам, ведущим на мостик. Их со Стрельцом ящик лежал на палубе, зияя пробоиной в том месте, где Стрелец выломал кусок стенки. За ним капитан Рид расхаживал вдоль поручней, пристально вглядываясь в туман, а затем, повернувшись, не менее пристально разглядывая ящик. Старший помощник стоял рядом с ящиком, положив на него руку – словно для того, чтобы быть уверенным в его существовании.

Сефия торопливо отхлебнула кофе и проглотила несколько ложек каши, легкой и пушистой как облако, с киннамоном и специями, которые обожгли ей язык. Всего несколько ложек приготовленной Куки каши, а Сефия уже чувствовала, как нутро ее согрелось, а сонливость прошла.

Рид жестом дал ей понять, чтобы она поторапливалась. Подчиняясь капитану, Сефия проглотила еще несколько ложек и подошла.

– Что ты можешь сказать об этом ящике? – спросил Рид.

На ящике были выбиты знаки всех кораблей, с которыми он путешествовал; когда ящик исполнял свое предназначение на одном корабле, знак перечеркивали черным и ставили знак очередного судна. Но ничего необычного в этом не было. Сефия подобралась ближе, и то, что она увидела, едва не заставило ее выронить завтрак.

Там, в верхнем углу, на досках, были вырезаны слова.

Слова!

Сефия протянула руку. Пальцы ощутили резкие края зарубок, из которых слова состояли.

…совершенно незаметный…

Слова были едва различимы, начало первого слова и конец второго словно терялись в тумане, словно были частью более обширного предложения и вышли наружу, как верхняя часть айсберга.

Сефия вдруг поняла, что с этим ящиком что-то не так. Что-то совершенно странное; ящик постоянно ускользал от ее внутреннего взора, словно был сделан из чего-то бóльшего, чем деревянные доски и железные гвозди. Сефия покачнулась и, выставив вперед руку, положила ее на верхнюю сторону ящика.

Потом отняла руку. Именно так поступал старший помощник – ощупывал ящик пальцами, потому что не видел его. Ящик был для него совершенно незаметным. Но почему? Неужели из-за слов?

Каждое слово на ящике было таким ровным, что становилось ясно: на тренировку написания ушли годы практики. Значит, в мире существуют и другие люди, умеющие писать. И другие чтецы. Сефия шагнула от ящика назад.

– Я никогда не видела ничего подобного, сэр, – проговорила она. – Я даже не знаю…

Рид сверкнул лезвием ножа.

Сефия напряглась и глянула на старшего помощника, но лицо у того оставалось бесстрастным.

Капитан передал нож Сефии, рукояткой вперед, а потом протянул кусок доски.

– Попробуй, – предложил он.

Мгновение поколебавшись, Сефия взяла нож и доску и принялась вырезать буквы. Заглубив кончик ножа в дерево, она резала волокна вдоль и поперек, выводя загибы букв, пока на бледном дереве не появились слова:

…совершенно незаметный…

Нахмурилась – ей не понравилось то, что она написала: буквы шли вкривь и вкось.

– Ну и как? – спросил капитан.

Стерший помощник взял кусок доски из рук Сефии и прошелся кончиками пальцев по торопливо бегущим буквам.

– Нет, – ответил он.

Рид забрал нож, сдул с него остатки стружек и, сложив, сунул в карман. Вдумчиво похлопав себя по груди, он хотел было что-то сказать, но его внимание отвлекло то, что он увидел на воде. Капитан прижался к поручням и принялся внимательно следить за движениями волн и за их формой.

Как только Сефия увидела, как капитан смотрит на волны, она поняла: он читал. Может быть, он не умел читать слова, зато был способен читать воду. Океан словно открывал перед ним свои прозрачные дороги, на которых Рид легко ориентировался без всяких вспомогательных средств и инструментов. Никто не знал море так же хорошо, как он.

– Там что-то есть, – пробормотал он.

Помощник кивнул.

– Корабль, на котором приплыла та женщина? – спросил капитан.

– Не знаю, – ответил помощник.

За туманом ничего не было видно. С мостика Сефия посмотрела на верхнюю палубу. Если кто-то еще пришел за книгой, нужно уходить. Стрелец в трюме, в лазарете. Книга в кают-компании. Без них обоих Сефия не уйдет.

– Парус по правому борту! – крикнул Микс.

Рид вперился в клубы тумана:

– Что за судно?

– Не знаю, капитан. Оно исчезло до того, как я успел рассмотреть.

Стоящий сзади старший помощник заговорил, и голос его был полон ужаса:

– Сегодня?

Сефия посмотрела на капитана, который покачал головой:

– Нет, не сегодня.

По лестнице, с развевающейся на ветру юбкой, взлетела Али и вложила в руки капитана подзорную трубу. Тот приложил ее к глазам. На палубе сгрудились матросы, всматривающиеся в туман. Ничего, кроме клубов тумана.

Сефия потихоньку двинулась к лестнице, готовясь бежать. Старший помощник крепко ухватил ее сзади за шею. Она попыталась вывернуться, но его рука была словно тиски, и она затихла.

– Не делай этого, детка, – проговорил помощник.

Сефия только посмотрела на него.

– Вот он снова, капитан!

В тумане, словно тень, проявился корпус корабля, вокруг которого вихрем кружился туман. Рид передал трубу Али.

– Что за корабль? – спросил он.

Али приложила трубу к глазам:

– Не знаю, сэр.

Рид выругался.

Старший помощник своими жесткими пальцами ущипнул Сефию за шею:

– Ты говорила, что можешь видеть то, что никто не видит, детка. Так?

Она попыталась вырваться, но помощник не выпускал ее, и тогда она повернулась к кораблю и стала всматриваться в него, борясь с подступающей тошнотой и болью. Потоки золотого света рванулись к ней со стороны чужого судна, и она увидела блеск военной формы, скалистые берега.

Девушку качнуло вперед, но помощник удержал ее.

– Что с тобой, детка?

– Корабль из Эверики, – сказала Сефия, преодолевая головокружение. – Военный.

Капитан резко повернулся:

– Военные моряки с Эверики не ходят так далеко на запад.

Сефия потерла виски:

– Это то, что я увидела, сэр.