мне так и не удалось применить по-настоящему — и я так и не могла решить, хороший ли это знак для начинающего агента или нет. А второй рукой взялась за ручку люка.

И замерла, наполовину высунувшись на улицу.

Снегопад закончился только что, но свежие следы скрыть было невозможно. Как и закутанную в длинное пальто фигуру, сидящую на свободном от снега пятачке крыши. Согревающий артефакт-наруч поблёскивал золотом во тьме.

Фигура не повернула головы, и на миг мне вдруг остро захотелось, чтобы это была Сильвейна. Чтобы случилось невозможное и мы, две сестры, сели рядом. А потом… поговорили? Помолчали вместе? Просто почувствовали, что мы — семья и не испытываем друг к другу неприязни хотя бы в эту ночь?

Я ужасно наивна для секретного агента. Но иногда мне кажется, что мне нужна эта наивность. Прежняя Фаэль, которая пряталась в тенях где-то совсем недалеко. Хотя бы для того, чтобы где-то в уголке сердца оставались свои, которых нужно защищать. Чтобы помнить о них — и о себе.

О настоящей себе? Или лишь об иллюзии себя? Какая я — настоящая? Та, что без звука покрывает убийцу и предателя империи, — или та, что хочет взять сестру за руку?

Я вздохнула. Довольно философствований. Ночной гость на крыше наверняка меня уже заметил.

Лёгким шагом я подошла к Рэю.

— Можно присесть?

— А если я скажу, что вся крыша занята, ты придёшь попозже? — Рэй коснулся артефактом крыши, расчищая место рядом. — Садись.

Рядом стояла бутылка вина и самая банальная коврига чёрного хлеба, упоительно пахнущего тимином и пряностями. Разумеется, Рэй уже успел пробраться на кухню, потому что изящный ящичек с гербом дома Рише, из которой выглядывали ломтики сыра со слезой в обрамлении поматов, орешков и икры, ему могли вручить только там.

— А Сильвейна знает, где ты? — словно невзначай спросила я, усаживаясь.

— Я таинственно исчез, заперев изнутри окно и дверь спальни. Впрочем, вряд ли она будет стучаться. У вас всё ещё есть слуги, для которых она блюдёт иллюзию невинности, знаешь ли.

— Странно, что ты не пригласил её сюда. После вашего тесного общения на балконе…

— Где она притворилась тобой? — Рэй подхватил кусочек сыра с икрой. Закрыл на мгновение глаза, явно наслаждаясь вкусом. — Я поверил.

Я чуть не поперхнулась.

— Что?! Ты, опытный имперский агент, принял меня за неё?

— Манера целоваться у вас совершенно одинаковая, — невозмутимо сказал Рэй. — Подозреваю, что чувствительные точки — тоже.

Я потрясённо смотрела на него.

— Врёшь.

— Может быть. Ты этого никогда не узнаешь, помнишь?

Я устало вздохнула. И этого патологического лжеца мне предлагается поставить выше самой любви? Шагнуть за него в огонь?

Ну нет. Вот вылить вино ему на голову — это пожалуйста.

— И всё-таки… зачем тебе было это нужно?

Рэй лениво прищурился:

— А ты как думаешь, зачем?

— Ставил практический опыт? — хмыкнула я.

К моему удивлению, он едва заметно наклонил голову.

— Думаю, даже ваш отец мог бы вас спутать теперь, когда у тебя есть дар, — задумчиво произнёс он. — Но я хочу знать правду, иначе когда-нибудь твоя сестра подставит тебя передо мной всерьёз. Совершенного сходства не существует: всегда есть отличия. Взгляд, оттенки и тембр голоса, движения…

— То есть ты целовал Сильвейну, сравнивал и запоминал… оттенки тембра?

Рэй лишь поднял бровь.

— Для этого тебе было вовсе не обязательно её целовать, — хрипло сказала я.

— А когда ещё она сыграла бы тебя?

Я молча сжала губы. Бровь Рэя поднялась выше:

— Хм. Ревнуешь? Ты, выдержанный и идеальный стажёр разведки?

Я лишь фыркнула. Но во взгляде Рэя ясно читалось понимание.

— И теперь ты никогда не спутаешь нас двоих?

— Никогда, — спокойно сказал Рэй. — Будь уверена в этом.

Я снова вздохнула.

— Передай бутылку, — произнесла я вслух.

Рэй без слов подал бутылку, и я отпила большой глоток. Вино оказалось крепким — в ушах зашумело, и я, поколебавшись, глотнула ещё раз. Напиваться меня не тянуло, но сбросить напряжение после вечера с идеально прямой спиной хотелось, и половина бутылки вина подходила к моему настроению как раз. Эх, вытянуться бы на крыше, сбросить шубку, попросить Рэя помассировать мне плечи…

Угу. После того как он целовал мою сестру. Ну уж нет.

— Ты когда-нибудь думаешь о том, что ты в безопасности, лишь пока у тебя не родится ребёнок? — вместо этого спросила я. — Нет, не тот вопрос. Ты когда-нибудь об этом забываешь?

Рэй бросил на меня очень странный взгляд.

— Ммм. Считаешь, я должен остаться простым полевым агентом, вести очень безопасную жизнь и, конечно же, дожить до семидесяти?

Я не сдержала улыбки:

— Ну, знаешь, судя по количеству блестящих операций, которые ты провернул, а потом подсунул мне для чтения, у твоих противников нет шансов. — Я кашлянула. — Впрочем, у принца Тиара шансы всё-таки есть.

— Он не пойдёт на такое громкое убийство, — серьёзно сказал Рэй. — Он? Никогда. Да, я всё ещё его соперник, но любой правящий лорд из достаточно древнего рода имеет не меньше прав, чем Тиар. И все они очень задумаются, увидев мой труп.

— Никто не узнает…

— Поверь мне, о таких вещах узнают рано или поздно.

Рэй взял у меня бутылку. Подхватил с моей талии метательный нож, задев бедро, — и отрезал два куска хлеба, пока я прикрыла глаза, ощущая, как по бедру после его прикосновения растекается знакомая дрожь, как пузырьки игристого вина.

— Держи, — он протянул мне бутерброд, чуть ли не дымящийся, с запёкшейся корочкой сыра. — Должна же быть польза от согревающих артефактов.

Я благодарно кивнула. Бутерброд и впрямь оказался неплох, хотя солоноватый сыр явно не был для этого предназначен.

— А вот твой отец точно меня убьёт после появления наследника, — спокойно сказал Рэй. — Я не остановлюсь, и он не остановится, вот только у него миллион лиц, а у меня одно. Пока ему нужна единственная кровь великой династии, но потом, когда он узнает, что она уже не последняя? Я буду обречён.

«Дай мне месяц».

Проклятье. Выдать отца, чтобы наверняка обезопасить Рэя? Но какое «наверняка» может быть с действующим агентом имперской разведки?

— Я могу предложить ему перемирие, если мы его найдём, — произнесла я нерешительно. — Что, если он поделится секретом бессмертия с тобой, а потом вы не будете преследовать друг друга?

Рэй осторожно поставил бутылку вина в выемку на крыше. И медленно, очень медленно повернулся ко мне.

— Что ты знаешь, Фаэль? — очень спокойно сказал он. — Ты что-то знаешь.

Я не отвела взгляда. Притворяться было бессмысленно.

— Может быть. Но жениху сестры о своих догадках я не скажу.

— Ты