Агент протерла глаза.

— Ты вымоталась, — сказала Грейс, делая вид, будто поверила, что глаза напарницы покраснели от усталости. — Поспи немного, я тебя разбужу.

Наис кивнула и легла.

В маленьком домике трепетали языки пламени. Снаружи завывал ветер, было слышно, как льдышки стучат о защитные стены иглу. Была середина дня, однако темно почти как ночью.

Грейс прислушивалась к дыханию соседок. Молодая женщина и девочка, судя по всему, уже заснули. Наис тоже.

Она пыталась подумать о том, что ей останется делать, если на этой стоянке они не найдут никаких следов Нэйла. Какой еще импульс она могла придать своему расследованию? Грейс не видела ни одного. Получается, что они забрались в такую даль впустую. Совершенно впустую.

Смерть Йена мучила еще сильнее из-за возникшего перед ней призрака поражения. Жизнь молодого человека была принесена в жертву напрасно.

В этой холодной темноте она как будто вновь увидела молодого человека, умирающего в пещере и пытающегося ей сказать, как он хочет жить. Грейс продолжала мучить себя до тех пор, пока нервы не истощили последние силы, и она задремала.

Она проснулась, как от толчка, и вскочила со своей меховой постели. От огня остался один только гаснущий пунцовый глаз, на основании чего она сделала вывод, что проспала не меньше двух часов. Разбудил ее странный звук снаружи.

Она прислушалась. Нет, это не ветер хлестал по стенам иглу. Нет. Звук был слишком превывистым, слишком резким, а главное — слишком человеческим. Она затаила дыхание и закрыла глаза.

Вне всякого сомнения, она слышала плач. Всхлипывания ребенка.

Лучом карманного фонарика Грейс осветила спящую молодую инуитку, но Айанны рядом не было. Она хотела было разбудить Наис, но та спала так крепко, что Грейс не решилась прервать отдых, в котором напарница так нуждалась. Она убедилась, что ее пистолет по-прежнему в кобуре, застегнула молнию парки, надела сапоги и выбралась наружу.

Контраст с теплом жилища был невероятно резким. Кристаллы льда, швыряемые сильным ветром, обрушились на нее с частотой автоматной очереди, царапая ткань парки и лицо. Грейс пошатнулась и ударилась о стенку иглу. Оглушенная, она подняла руку, чтобы защитить лицо, и с трудом поднялась. Щуря глаза, нагнув голову, она слышала, как порывы ветра завывают в ушах с такой яростью, что у нее возникло ощущение, будто она тонет в них. Однако она вновь услышала рыдания, и совсем близко. Она направила перед собой луч фонарика, освещая косые потоки снега. Две тени. Одна маленькая, другая выше и плотнее. Она побежала в их сторону, ускоряя шаг и вытаскивая на ходу оружие из кобуры. Фигуры стало видно лучше, и тут Грейс охватил ужас. Инуитская девочка шла рядом с неким существом, получеловеком-полуживотным, с ветвистыми рогами на голове, ненормально широкими плечами и длинными когтями.

— Стоять! — крикнула Грейс.

Гибрид остановился. Айанна едва успела посмотреть назад, как существо схватило ее за шею и поставило на колени. Потом монстр обернулся, и Грейс инстинктивно отшатнулась. На нее смотрело кошмарное угловатое костлявое лицо с черными глазницами. Эта жуткое существо одной рукой прижимало ребенка к земле, а другую занесло над головой девочки. Грейс была уверена, что лезвия его когтей растерзают той горло.

— Нет! — завопила Грейс, целясь в человеко-зверя.

Ей мешали перчатки, ветер и холод, и оружие выпало у нее из рук. Она отказалась от попыток найти его и бросилась вперед. За мгновение до того, как обрушить кулак на противника, Грейс замерла, окаменев от ужаса. Позади странного существа возникла огромная тень. Из тьмы высунулась пасть и схватила похитителя. Вопль и последовавший за ним хруст костей были унесены ветром, а потом заледенелую равнину разорвал жуткий рев. На этот раз Грейс увидела его, склонившегося над жертвой с наполовину оторванной головой и мотающего тело слева направо, словно кучу мяса, чтобы сломать ему позвоночник.

Айанна вопила от ужаса. В ту секунду, когда медведь будет уверен, что убил свою первую жертву, он набросится на вторую.

Грейс в панике бросилась назад, упала на землю, подобрала пистолет, сорвала с правой руки перчатку и развернулась. Зверь приготовился вонзить когти в тельце ребенка. Грохнул выстрел. Прозвучал хриплый крик боли, и животное, остановив атаку, отступило. Кровь уже окрасила его белую шерсть на правом боку.

— Айанна! — крикнула Грейс.

Но девочка застыла, съежившись от страха. Позади нее медведь отступал, тряся мордой, с которой капала кровь. Грейс подбежала к Айанне, не обращая внимания на ее крики. Она была на полпути, когда зверь обернулся и посмотрел в ее сторону. Он уставился на нее глазами голодного хищника.

Грейс вскинула оружие, удерживая руку неподвижно, несмотря на ветер. Ей не хотелось убивать медведя, но если бы она попыталась просто напугать его, существовал большой риск, что он убьет девочку. Поэтому на этот раз она неспешно прицелилась в голову и нажала на спусковой крючок. Ничего не произошло. Хотя ее указательный палец вжал крючок до предела. Механизм оружия замерз. Стрелять было невозможно. Она снова изо всех сил нажала на спусковой крючок и закричала от досады.

Разъяренный медведь мотал головой, не решаясь броситься в атаку. Грейс прикинула, что находится к Айанне чуть ближе, чем животное. Но шансы подхватить ребенка и добежать с ним до иглу были ничтожно малы. Если медведь погонится за ними, то без труда настигнет и разорвет на части.

Грейс довелось побывать в ситуациях, в которых другие погибли бы или отступили. Она сознавала, что это одно из ее скрытых преимуществ. Но никогда в жизни она не испытывала такого унаследованного от предков страха и не сталкивалась с грубой силой хищного животного.

Ноги ее дрожали, дыхание было серией нервных вдохов и выдохов. И ни одно достижение в эволюции человечества как биологического вида не давало ей надежду выживать в схватке с этим зверем. Она больше не могла рассуждать, она уже не была человеческим существом, пребывающим на верхушке пищевой цепочки, а всего лишь мясом, предназначение которого — стать пищей для более сильного, чем она сама.

Ею овладел страшный рефлекс: выбрать смерть, чтобы покончить с невыносимым страхом смерти. Она упала на колени, затем распростерлась на земле, чтобы дать себя легче сожрать. Снег холодил ей лоб, ветер хлестал по спине, а на щеках замерзали слезы.

Но сквозь охватившее ее отчаяние ей послышался доносимый порывами ветра тоненький голосок, повторяющий ее имя. Она подняла голову и увидела Айанну, смотревшую на нее и плакавшую. Перед ней снова встал образ умирающего в пещере Йена, которому она обещала, что он останется жив, и это видение стало для нее как пощечина.

Жажда жизни дала электрический разряд ее мозгу гомо сапиенса, оживила сообразительность. Она воспользовалась своим положением, чтобы начать осторожно, ползком, двигаться в сторону Айанны. Каждый преодоленный ею сантиметр немного увеличивал ее шансы. Медведь поскреб своими мощными когтями лед и поднял морду, чтобы принюхаться. Да, он ее видел и понимал, что она приближается. Но, возможно, он был еще слишком напуган полученной пулевой раной? Грейс чувствовала, что он напрягся, и была уверена, что он вот-вот бросится на нее. Она вскочила на ноги и со всех ног побежала к Айанне.