— Т-ты б-б-б-б-б—

— Николас, — шепчет она. — Сделай вдох.

Я делаю, как она предлагает, в то время как все вокруг меня начинает выходить из-под контроля.

— Ты беременна? — Несмотря на то, что на этот раз я могу произнести это четко, слова звучат чужеродно, когда срываются с моего языка.

— Прости, я не хотела, чтобы все вышло именно так. Я просто ждала, пока мы останемся одни и… Я не знаю… это больше не могло продолжаться.

— Ты б-б-беременна. Типа… настоящим человеческим ребенком?

Легкая улыбка появляется на ее губах.

— Да, или, по крайней мере, я надеюсь на это, потому что в противном случае будет чертовски странно, когда я рожу.

Ее хватка на моих руках усиливается, когда я делаю еще один огромный шаг назад.

— Все в порядке. Поверь мне, я знаю, что это шок, но—

— Ты беременна?

— Николас, — выдыхает она, но ее мягкий тон мало успокаивает меня.

— Я-я сожалею, м-м-мне п-п-просто нужно—

Я пересекаю комнату и направляюсь в безопасность своей спальни, прежде чем я даже осознаю, что мои ноги сами понесли меня туда.

Черт.

Черт.

Потянувшись к двери, я захлопываю ее за собой, звук захлопывания эхом разносится по всей квартире.

— Черт. Черт. Черт, — скандирую я, маршируя в сторону ванной.

Останавливаюсь перед раковиной, мои пальцы сжимаются вокруг края, и я опускаю голову.

Я не могу быть гребаным отцом.

Я не могу.

Я едва могу позаботиться о себе. Не говоря уже о другом человеке.

Я не могу… но Калли…

Черт.

Из нее получилась бы самая фантастическая мама. Она такая нежная, добрая, заботливая. Сострадательная, понимающая. Все, чем, черт возьми, должна быть мама.

И все же отец этого ребенка — я и—

Звук открывающейся двери спальни потрясает меня.

— Деймон? — она тихо зовет, прежде чем легкие шаги приближаются ко мне.

— Прости, — выдавливаю я, не в силах сдвинуться с места.

— Нет, все в порядке. Это я должна извиняться. Из всех способов, которыми я думала рассказать тебе, ни один не выглядел так.

— Ты хочешь сказать, что не планировала, чтобы я выебал это из тебя? — Я сохраняю невозмутимость, рискуя взглянуть на нее.

— Нет, думаю, я этого не делала.

Оттолкнувшись от раковины, я поворачиваюсь к ней лицом.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда я вижу ее. Она стоит там в одной толстовке, вероятно, с моей спермой, стекающей по ее бедрам. Ее макияж размазан, а губная помада повсюду, половина ее, вероятно, тоже на моем лице.

— Ты идеальна, — шепчу я. — Вся ты.

Она делает нерешительный шаг ближе, ее взгляд опускается на мои ноги, прежде чем они ползут вверх по моему телу.

— Я понятия не имела, — признается она. — Я даже не заметила, что у меня задержка. А потом я открыла свой дневник, и вот оно. Я опоздала на неделю. Я никогда не опаздываю на неделю. Едва ли даже на день.

— Когда это было?

— Ночь в день рождения мамы.

— Черт, ты знала до—

— Нет. Я прошла тест перед тем, как мы приехали в загородный клуб, но у меня так и не было возможности взглянуть на результат. Я узнала это только позже той ночью, когда ребята вернулись, а тебя, папы и Нико с ними не было.

— Черт возьми, Ангел.

Я подхожу ближе, не в силах представить, что она, должно быть, чувствовала в тот момент.

— Я была в ужасе, Деймон. Я думала, что потеряла трех самых важных мужчин в своей жизни за одну ночь, а потом я открыла сумочку, и моя судьба была прямо там, глядя на меня. Но… — Ее голос срывается от эмоций, и это разрушает что-то внутри меня. К моему горлу подступает комок, а в глубине глаз горит то, что, как я могу только предположить, является слезами. — Во мне росла частичка тебя. Даже если ты умер. Что-то от нас осталось, и я… черт, — шепчет она, поднимая руку, чтобы вытереть собственные слезы. — Я никогда ни за что в жизни не была так благодарна, пока ты снова не вошел, спотыкаясь, в ту дверь.

Мои руки обвиваются вокруг нее на мгновение, прежде чем ее рыдания заполняют комнату.

— Я хотела сказать тебе сразу, но рядом всегда был кто-то другой, о чем можно было поговорить серьезнее и—

— Тише, Ангел. Все в порядке. Все в порядке, — повторяю я, прижимаясь губами к ее волосам. — Я с тобой, Красавица.

— Я была так напугана, Деймон. Боялась остаться одна, сделать это самой. А потом ты вернулся, и я все еще была напугана, но по совершенно другой причине.

— Я здесь, — говорю я, обхватывая ладонью ее щеку и не оставляя ей выбора, кроме как посмотреть на меня. — Я здесь, и ничто в целом мире не сможет оттащить меня от тебя сейчас.

— Я боялась, что ты разозлишься, что я позволила этому случиться. Я боялась, что ты не захочешь этого или меня. Мы так молоды и—

— Эй, успокойся, черт возьми, Калли, — мягко говорю я, когда она начинает терять контроль над реальностью. — Выбрось все это дерьмо из головы, Ангел. Нет ничего, что могло бы заставить меня не хотеть тебя. Ничего. И ты не позволила этому случиться. Для этого потребовались двое из нас, это не в твоей власти.

— Но это должно было случиться в тот первый раз. Я не принимала таблетку, и мне следовало подумать об этом и—

— Ты действительно приняла свою таблетку, — заявляю я.

Она отступает назад, глядя на меня непонимающими глазами.

— Я была прикована наручниками к твоей кровати. Я ни за что не смогла бы—

— Я заставил тебя принять ее, Ангел. — Мой большой палец перемещается с ее щеки и касается подушечки ее нижней губы, когда я вспоминаю прошлое.

— После того, как я привязал тебя к своей кровати, я снова вышел. Я действительно привязал тебя там только для того, чтобы знать, что ты будешь там, когда я вернусь, но, черт возьми, один взгляд на тебя, — и я, блядь, без ума от тебя. — Я качаю головой, слишком хорошо вспоминая сильный прилив эмоций, который потряс меня до глубины души, когда я стоял в дверях комнаты позади нее и смотрел на девушку, которую жаждал всю свою жизнь, но никогда не думал, что смогу заполучить.

— Я вернулся на склад, убедился, что с Антом все в порядке, и забрал твою сумку.

— Подожди, — говорит она. — Это ты забрал мою машину домой?

— Да, Ангел. Я ни за что на свете не собирался оставлять это на территории итальянцев, чтобы кто-то другой нашел ее.

— Сообщения Эмми и Стелле.

Я застенчиво улыбаюсь ей.

— Николас, — предупреждает она, хотя не может сдержать начинающейся улыбки, которая хочет прорваться наружу.

— Ты, Калли, всегда для меня на первом месте. Обеспечение твоей безопасности всегда будет самой