— Мы получим их в Стокгольме.

— Уверен?

— Я с ним уже пять лет работаю, и ни разу не одного прокола не было. И ты, кстати, об этом прекрасно знаешь.

— Люди меняются!

— Но не меняются правила игры. Вайт не станет рисковать шкурой из-за пяти миллионов. Тем более что деньги не его.

— Ладно, посмотрим.

Бандиты ушли в дом. Спустя полчаса из него вышли водители, отогнали пикап и внедорожник к третьему вдоль речки участку, поставили во двор.

— Обстановка изменилась, — проговорил Хитров. — У нас появилась еще одна точка, которую придется отстреливать. Может, снимем с НП Волченкова?

— А если кто-то из боевиков сумеет прорваться из деревни? — возразил Бакаров. — И побежит в сторону лесополосы? Нет, старшего лейтенанта отсюда снимать не стоит, оголять тыл нельзя. Думаю, можно направить на нейтрализацию водителей прапорщика Иванца. Мы и втроем справимся в доме Мадьяра.

— Что ж, согласен.

Хитров повернулся к специалисту электронной разведки.

— Я все понял, — кивнул Волченков.

— Тогда отдыхаем!

* * *

В 3.00 группа Хитрова была на ногах.

Волченков доложил, что обстановка на объектах спокойная, охрану участка по-прежнему осуществляют двое часовых, в саду и на пространстве между домом и сараем.

Хитров отдал приказ на выдвижение к позициям снайперов. Прапорщик Иванец занял огневую точку быстро, ему надо было пройти по лесу каких-то тридцать метров. У Долгих на выход ушло почти полчаса. Надо было обойти три участка, по берегу выйти к броду, переправиться на другой берег и выбрать позицию, с которой он мог контролировать не только дом Мадьяра, но и покосившуюся хату, где устроились водители, пригнавшие пикап и внедорожник. В 3.40 Хитров получил доклад Долгих:

— Первый! Четвертый!

— Да!

— На месте!

— Готовность полная!

— Принял.

Доклад от прапорщика Иванца прошел раньше.

Хитров вызвал на наблюдательный пункт сержанта Зебина.

— Слушаю, командир!

— Ровно в 4 часа пойдешь к дому. Тихо снимешь часового в саду, затем часового во дворе. Работай, как посчитаешь удобным. Ножом — значит, ножом, но вряд ли тебе удастся незаметно сблизиться со вторым часовым, так что не рискуй и второго вали из «Винтореза». Тебя страхуют, но надейся только на себя. От твоих действий зависит очень многое.

— Я понял, командир.

— Как снимешь часовых, смотришь за внутренним двором и ждешь выхода штурмовых групп. Далее с Катаевым по задаче.

— Я все помню.

В наблюдательный пункт зашел заместитель командира группы, доложил:

— Я проинструктировал Иванца. Как только Володя Зебин разберется с часовыми, Костя уйдет к хате водителей. Если они не окажут сопротивления, то я приказал Иванцу взять их живыми.

Хитров кивнул.

— 3.50, — посмотрел на часы Бакаров. — Еще десять минут. Что там часовые? — спросил он у Волченкова.

— Ничего особенного, — ответил старший лейтенант. — Один сидит на пеньке в саду, второй то выходит к воротам, смотрит на реку, то проходит к сараю, но большей частью сидит на завалинке.

— Между собой они общаются?

— Нет!

Стрелки часов дошли до отметки «4 часа». Небосклон немного просветлел, но в лесополосе и в деревнях было по-прежнему темно.

Однако одинокую фигуру ликвидатора, юркнувшего в сад, Бакаров разглядел:

— Пошел Зебин! — и повернулся к Хитрову: — Передай заместителю готовность к выходу, снайперам — полную готовность. И основную штурмовую группу подведи сюда.

— Так кроме нас в этой группе только старший лейтенант Мазур, а он с трех часов находится у шалаша.

— Значит, всем остальным готовность полная!

— Да не волнуйся, Паша, ребята знают свое дело.

— Я не волнуюсь, Леня, я нервничаю. А вот почему, не знаю.

Сержант Зебин тем временем бесшумно, как рысь, от дерева к дереву пробирался по саду. Он зашел за спину часового. Боевик сидел на крупном пне, поставив автомат между ног, глядя перед собой. Он услышал подозрительный шорох сзади и даже хотел повернуться, но крепкие пальцы схватили его глазницы и рванули голову вверх, острое лезвие десантного ножа рассекло горло, из которого хлынула кровь. Бандит так ничего и не понял, завалившись на траву и забившись в судорогах. Зебин по радиостанции доложил:

— Один в минусе, выхожу на второго.

— Давай! — бросил в эфир Хитров.

Зебин прилег за кустами смородины. Отсюда до сидевшего на завалинке дома второго часового было около пятнадцати метров. Бесшумно не подойти. Сержант вставил нож в ножны, снял со спины снайперскую винтовку «Винторез». Прицелился. Раздался хлопок, девятимиллиметровая пуля вошла часовому прямо в переносицу. Он только дернул головой и рухнул с завалинки.

— Объект чист. Контролирую баню! — доложил сержант.

— Всем работа по задаче. Начали! — отдал приказ Хитров.

Прапорщик Иванец снялся со своей позиции и быстро пошел садами к внутреннему двору третьего участка.

Заместитель командира группы капитан Катаев прошел к бане, где его ждал сержант Зебин. Бакаров, Хитров и Мазур вышли к двору главного объекта. Все бойцы группы были вооружены бесшумными снайперскими винтовками «Винторез». Хитров рукой подал сигнал Катаеву, и заместитель с ликвидатором ворвались в баню.

Четверо боевиков спали на нарах в предбаннике. И только Муссу Асигова в эту ночь мучила бессонница. Он думал о том, как уйти из банды, понимая, что после террористического акта в Переславе кавказцы Мадьяру будут не нужны. А значит, всех их безжалостный Молнар уничтожит. Зачем давать деньги тем, кто больше не нужен? Мусса и увидел ворвавшихся в баню Катаева и Зебина. Он сориентировался быстро и успел схватить стоявший у нар автомат, но все преимущества были на стороне спецназовцев. Катаев и сержант с ходу открыли огонь, в течение нескольких секунд уничтожив боевую группировку Тагаева. Из бани Катаев доложил по станции:

— Первый! Второй! У нас чисто!

— Наш выход, Паша! — взглянул на Бакарова Хитров.

— Ну, так вперед!

Группа из трех офицеров, прикрываемая Катаевым и Зебиным, сблизилась с домом. Старший лейтенант Мазур осторожно потянул на себя дверь, выходившую во двор. Она открылась, и штурмовая подгруппа прошла в сени. Здесь командование принял на себя Бакаров. Он рукой показал на Мазура, затем на дверь в хату и на правую сторону, что означало, старшему лейтенанту предстояло атаковать первую справа небольшую комнату, где должен был находиться Сарак Тагаев. Мазур кивнул. Павел повернулся к Хитрову и указал на левую сторону. Командир группы должен был проскочить в левую комнату за кухней и уничтожить Рэма Кунича. После чего показал на себя и выставил ладонь прямо. Сам Бакаров шел на Мадьяра и Баллу, Хитров же и Мазур должны были присоединиться к нему, решив собственные задачи. Офицеры показали, что готовы, и Бакаров распахнул дверь из сеней в жилую часть. Мазур тут же выбил правую дверь и с порога расстрелял спящего на кровати Тагаева, двинувшись следом за Бакаровым. Павел и старший лейтенант ворвались в комнату Мадьяра и его любовницы одновременно с хлопками «Винтореза» Хитрова слева.