районе Перово на него было совершено покушение. Поравнявшись на светофоре с автомобилем Коши, «курганские» разрядили в него магазин АКС-74У и скрылись на своём «мерседесе». За рулём находился Женя Поликарпов, стрелял, насколько я помню, Паша Зелянин.

Несколько пуль достигли цели, убив водителя и серьёзно ранив Кошу, но этот железный человек выжил, причём сам дошёл до больницы.

В апреле 1994 года был убит Глыба, участник «курганской» ОПГ. Колегов и Нелюбин утверждали, что это сделали «бауманские», но так ли это на самом деле, не знаю.

Примерно в 1994 году от «курганских» мы узнали, что они, оказывается, уже давно прекрасно общаются с «коптевскими», лидером которых являлся Александр Наумов[20].

Под эгидой «коптевских» был открыт и функционировал Петровско-Разумовский вещевой рынок. Как и на любом другом рынке, на Петровско-Разумовском переплетались интересы множества коммерсантов и, соответственно, их «крыш».

Среди прочих арендовали торговые площади на рынке и коммерсанты, находившиеся под покровительством «бауманских».

Спровоцировали ли «курганские» ситуацию (сами или с помощью «коптевских») или же просто получили информацию о том, что на рынок для решения вопросов по своему коммерсанту должен подъехать Коша, не знаю, но так или иначе они подготовили ему «тёплую» встречу.

Работать по Коше должен был Солоник. В напарники себе он взял Алексея Монина. Операция была чётко продумана и подготовлена, пути отхода изучены.

6 октября 1994 года, нарядившись бомжами и вооружившись пистолетами «Глок», они уже с утра ошивались на рынке, ожидая прибытия «бауманского» лидера.

Но в планы, как это часто бывает, вмешался случай. Поведение новоявленных бомжей вызвало подозрение у стражей порядка – уж не стибрить ли чего они собрались? – и те препроводили их в опорный пункт проверить документы и узнать, чего это они здесь отираются.

Солоник в компании одного из милиционеров остался в вестибюле (или как называется это помещение?). Напротив, за стеклом, сидел дежурный. Монина же сразу провели куда-то вглубь здания, в кабинет.

Солоник потом мне рассказывал, что особо не переживал по поводу привода, полагая, что Монин, как это принято, просто даст деньжат милиционерам и они спокойно уйдут.

Алексей Монин

Но вдруг из кабинета, где находился Монин, раздались выстрелы. На миг и Солоник, и милиционеры растерялись. Но Солоник, сообразив, в чём дело, среагировал быстрее. Выхватил пистолет и открыл огонь на поражение по находившимся рядом милиционерам.

Появился Монин, и они с Солоником выскочили на улицу. Оказавшиеся неподалеку стражи порядка и чоповцы тоже слышали выстрелы в помещении опорного пункта и, увидев выбегающих оттуда «бомжей», попытались их задержать, но те встретили их плотным огнём и пошли на прорыв.

Началась погоня. Преследователи стреляли по убегавшим, а убегавшие – в преследователей. К месту происшествия стягивались силы правопорядка. Один из экипажей ППС попытался перекрыть «курганским» путь к отступлению, но офицер милиции, выскочивший из машины, был сходу убит Солоником.

Беглецам уже почти удалось вырваться, но тут Солоник был ранен. Пуля попала ему в печень. Он упал. Поднялся и ещё какое-то время бежал, отстреливаясь, но силы его стремительно таяли. Он снова упал.

Монин попытался поднять его и тащить на себе. Но Солоник, понимая, что так им не оторваться, взял у Монина запасную обойму и, приказав тому уходить, стал прикрывать его отход, стараясь задержать преследователей.

Солоник рассчитывал приберечь последний патрон для себя и застрелиться, чтобы не попасть в руки к «ментам», отдавая себе отчёт в том, что ничего хорошего его там не ждёт и всё равно ему конец. Но просчитался, в пылу расстреляв всю обойму в загонщиков.

Солоника схватили, а Монину удалось скрыться. В перестрелке было убито 3 сотрудника милиции и 4 чоповца, несколько блюстителей порядка и охранников были ранены.

Пару дней об участи Солоника не было известно. Ходили слухи, что он погиб при задержании, что «менты», схватив его, застрелили в отместку за своих убитых товарищей…

Но оказалось, что он всё-таки жив, находится в тюремном госпитале с тяжёлым ранением.

Тут же, чтобы как-то повлиять на судьбу Солоника, были задействованы все связи.

У «курганских» нашёлся выход на человека, имевшего серьёзное влияние в силовых структурах и вхожего в высокие правительственные кабинеты, который готов был помочь в деле Солоника.

Вопрос об освобождении не стоял, так как в сложившейся ситуации это было невозможно. Разговор шёл лишь о том, чтобы к Солонику не была применена действовавшая тогда смертная казнь и свой 15-летний, максимально возможный в то время, срок он отбывал бы в безопасных и, насколько это возможно, комфортных условиях.

Для оплаты этой услуги и хлопот адвокатов «курганские» попросили у нас один миллион долларов, и мы им его дали.

Что касается Монина, то «курганские» спустя неделю после перестрелки на Петровско-Разумовском рынке убили его, якобы в наказание за то, что он бросил Солоника на поле боя. Но я думаю, что на самом деле они избавились от активно разыскиваемого милицией соучастника убийства нескольких сотрудников правоохранительных органов, опасаясь, что рано или поздно его найдут и тот сдаст их.

Правда, был ещё слушок, что «курганские» убили Монина, открестившись от него в уплату «ментам» за их погибших товарищей и за то, что он спровоцировал эту бойню.

От трупа «предателя» избавились где-то за городом, выкинув его в кювет.

Брат

После того, как в Иркутске дело в отношении наших ребят в части похищения оружия и убийства охранника было закрыто и 10 августа 1994 года Гриня, Саша и Полпорции были доставлены в Москву (самолётом!), давление на них со стороны столичных следователей и оперов заметно снизилось, да и ажиотаж вокруг них и обнаруженного при их аресте «мокрого» оружия пошёл на спад. Появилась возможность решить вопрос с их освобождением. 26 сентября 1994 года, через тринадцать дней после гибели Сергея Ивановича, Гриня был освобождён под залог.

Как человек умный и не доверяющий российским правоохранителям, в Москве он засиживаться не стал и чуть ли не на следующий день вместе с супругой и в сопровождении «лианозовских» сквозанул в Киев.

Саша же, мой брат, всё ещё оставался в можайском СИЗО, куда был водворён после возвращения из Иркутска.

И хотя его пребывание в изоляторе я постарался сделать как можно более комфортным, – для чего мы через сына хозяина СИЗО наладили отношения с администрацией учреждения, – как известно, никакая неволя не заменит свободы.

Но, наконец-то, его дело сдвинулось с мёртвой точки и 15 октября адвокат Вадим Миндлин сообщил, что