Активирую плетение и направляю во вражескую фалангу, находящуюся ко мне ближе всех. Полёт заклинания к цели занял всего секунд пять-семь, тем не менее, одно из встречных плетений противника успело ударить по моему. Вот только, вражеские маги в спешке били совсем маломощными магическими стрелками или копьями, и энергия моей атаки снизилась лишь слегка, практически незаметно.

Достигнув цели, большой водяной аркан ярко синим канатом окружил с четверть фаланги и резко затянулся, будто петля на шее висельника. Только если удавка при сжатии останавливалась, встретив сопротивление шеи, то заклинанию ничто не помешало сжаться в точку. Перерубленные магическим тросом тела падали на землю половинками. Жутковатое зрелище. Опять же, в зоне поражения уцелели лишь те, кто носил амулеты — пара офицеров и пять, нет, шесть сержантов. Фаланга состояла из обычных пехотинцев, а их обеспеченность магическими защитами всегда была крайне низкой.

Для этого удара я использовал нити девятнадцати оттенков, так что, готов продолжать атаковать без перерыва на восстановление.

С Сергием порядок боя мы обговорили заранее, и раз новых указаний он от меня не услышал, то не задавая лишних вопросов поставил на пюпитр мой конспект, открыв сразу на странице перерисованного из тетради маркизы Агнии заклинания стена огня, оттенки красного у меня сейчас все целые.

— Ещё минут десять, и стреломёты приблизятся достаточно близко. — предупреждает милорд Монский.

— Я успею. — уверенно ему отвечаю.

Виконт Андре заметил угрожающие мне действия расчётов виргийских баллист и лично возглавил натиск передних каре на поредевшие и расстроившиеся после моего удара ряды виргийцев, его дорогой доспех различим даже отсюда.

За озвученные Карлом десять минут, если я верно оцениваю обстановку, мой будущий зять не успеет пробиться к метателям. Придётся мне самому о себе и своих помощниках позаботиться.

Конечно, стену огня лучше бы направить на более плотные строи пехоты, а не на численно небольшие расчеты баллист, но тут речь идёт о моей драгоценной шкурке, так что выбирать не приходится.

— Степ, вирги уже перестали прикрывать своих. — это мой вассал про магов противника. Те или потратили энергию в ноль, или уже начали думать о личном спасении, по всему фронту началось тотальное отступление северян. Нас уже с полчаса не атакуют заклинаниями. — Я могу ударить.

Я мотнул головой, не соглашаясь с его предложением.

— Мне осталось совсем немного. — объясняю. — Подожди. Не будем рисковать, может баронет Олег только и ждёт, что мы расслабимся.

Успел в последний момент, два из шести приблизившихся к Рошу стреломёта уже начали взводить. Начали и закончили. Стена огня спалила к чертям и их, и команды обслуживания.

Ещё через полчаса отступление северян перешло в бегство.

Глава 20

Рансбур, королевский дворец, спустя двадцать шесть дней после победы под Рошем, Эдгар Первый.

Дни больших приёмов он не любил. Каждый первый день недели приходилось сидеть в огромном, плохо протапливаемом зале на высоком троне и много часов кряду выслушивать зачастую обыденные вещи, о которых вполне можно было бы поговорить и в кабинете.

Молодой король почувствовал, как затекла спина, а подбитая мехом толстая шерстяная пурпурная мантия перестала защищать от холода, хотя большой камин с правой стороны от помоста пылал вовсю, лакеи, едва вышел посол империи, положили в огонь очередную порцию грабовых поленьев.

Правителю Кранца только недавно исполнилось двадцать пять лет и он подумал, насколько же тяжелее придётся терпеть часы приёмов, когда ему будет пятьдесят или больше, но Эдгар тут же усмехнулся, до пятидесяти ещё надо дожить, его отец вот не дотянул до пятидесяти четыре года.

По обе стороны от помоста и возле дверей застыли в своих начищенных до блеска бронзовых латах пары гвардейцев. От какого-нибудь сумасшедшего, решившего броситься на правителя с кинжалом или мечом, солдаты защитить сумеют, а вот от заговоров или подлых интриг нужны другие люди и иные методы. Эдгар считал, что у него есть и то, и другое, но осторожности никогда не терял.

— Ваше величество, — доложил дворецкий. — Прибыли его высокопреосвященство кардинал Марк Праведный и баронет Митрий, главный королевский маг. Прикажете впустить?

Церемонии, церемонии, раздражённо подумал король, утром за завтраком разговаривал с обоими визитёрами без всяких титулований и пафоса. Кому из его предков пришло в голову перенять пафосные имперские традиции? Прадеду? Нет, наверное, это установили ещё при прежней династии, прадед лишь не стал отменять.

— Пусть заходят. — ответил Эдгар, поёжившись от очередной волны прокатившегося по телу озноба. — Приветствую, ваше высокопреосвященство, — когда гости вошли, он чуть склонил голову перед благословением, переданным кардиналом от Создателя. — Баронет. Присаживайтесь. — пригласил занять места на быстро принесённых лакеями и поставленных в десятке ярдов перед помостом стульях из морёного дуба.

Мало кому разрешалось сидеть в зале приёмов перед королём, но двое вошедших относились к числу достойных такой чести.

В отличие от старого кардинала, баронет Митрий Верский был достаточно молод, чуть больше сорока, и он являлся не только по должности главным магом Кранца, а и по силе своего источника. Двадцатью девятью оттенками не мог похвастаться никто даже из герцогских родов. До недавнего времени, до внезапного появления неллерского выродка.

Лица обоих посетителей выражали угрюмую озабоченность, и понятно почему, дела в королевстве шли очень плохо. Ситуацию не сильно облегчали одержанные на севере победы, снятие осады Леотана и окончательный разгром виргийской армии у Лос-Аратора, разгром масштабов, не виданных со времён короля Леопольда Третьего и его прославленного маршала Георга Пранского.

От войска графа Шарского не осталось почти ничего, а перечень доставшихся только на долю королевской казны трофеев, присланный вчера генералом Лейнским вместе с докладом, занимал два десятка листов.

Марк Праведный опять начал разговор первым:

— Судя по выражению лица имперского посла, полученные им из Юстиниана указания не сулят для нас ничего хорошего?

— Да, опять уклончивые обещания — когда-нибудь, потом, как только у империи будут возможности, всегда готовы поддержать, но сейчас, увы, нет возможностей. — с сарказмом