Отстранившись от девушки, Джеральд страстно прошептал:

– Я так хочу тебя.

– Мы не можем, мы же на улице, – смутилась Эрика.

– Да здесь никого нет. – Виконт понял, что многого от нее сейчас не добьется и предложил: – Но хотя бы приласкай меня рукой.

– А если кто-нибудь войдет? – от этой мысли девушку бросило в жар.

– Никто не гуляет в этой части парка. Давай, милая, не бойся. – Мужчина встал перед ней, загораживая вход в беседку. Он взял ее руку и приложил к своему паху. – Погладь его. Он ждет. Мы ждем.

Опасность возбуждала, а низкий голос искушал. Справившись с пуговицами на брюках, Эрика освободила рвущееся на волю мужское достоинство. Она подумала, что Джеральду, наверное, при таких размерах тяжело каждый раз сдерживать себя. Как только она прошлась пальцами по нежной розоватой коже, сдавленный рык раздался в ответ на ее ласку. Девушке нравилось прикасаться к этому мужчине. Странно, но то, что раньше ей казалось постыдным в постели, теперь вызывало интерес. Она и сама возбуждалась, когда ласкала своего обольстителя. И с ним подобные игры не казались неприятными или непристойными. Она провела пальцами по всей длине, чуть сильнее сжимая у основания восставшую плоть. Джеральд прикрыл веки: он никогда не думал, что нежные и совсем не искусные прикосновения могут доставить такое безумное удовольствие. Раньше ему нравились более грубые, опытные ласки. Но смущение Эрики разжигало в нем страсть. Ему хотелось не только раскрепостить и соблазнить свою невольную пленницу, но и дарить ей нежность в ответ.

В то время, когда виконт сдавленно застонал, Катя подошла к беседке. Неожиданно Аня шикнула на подругу и потянула назад за рукав. И графиня Стрэтмор заметила в беседке сэра Джеральда. Он стоял к девушкам спиной и делал какие-то странные телодвижения бедрами. Присмотревшись внимательнее, Катерина поняла, что эта мужская часть тела была обнажена.

– Это чего он там, бесстыдник, в одиночестве вытворяет? Танцует? – прошептала Катя, округлив глаза.

– Не в одиночестве. И явно это не танец, – также шепотом ответила Аня.

Катерина присмотрелась внимательнее и обнаружила, что на скамье сидит юноша – тот самый камердинер, которого они недавно обсуждали. Судя по размеренным движениям его руки, они с Энфилдом явно не светскую беседу вели.

– Я же теперь не усну после такого кошмара. – Катя с ужасом смотрела на подругу, переводя взгляд на беседку. – Скажи, что это не то, о чем я подумала.

В этот момент виконт сипло простонал и резко дернулся, а через несколько секунд юноша отстранился, вытирая руку платком.

– Боюсь, именно то. Уйдем скорее, пока они нас не увидели. – И Аня утащила подругу как можно подальше от беседки.

Девушки старались не шуметь, а выбравшись на тропинку, ускорили шаги.

– Я в шоке, – пробормотала Аня.

– А мне его жалко, – с печалью в голосе проговорила Катя, оборачиваясь в сторону беседки. – Представляешь, как мы довели мужика? Фактически изолировали от общества. С его темпераментом он на мальчиков набросился.

Девушки переглянулись и одновременно проговорили:

– Срочно женить!

– У Томаса есть поместье в Йоркшире, – вдруг вспомнила леди Кэтрин. – Там все равно никто не живет. Уговорю мужа подарить Джеральду в качестве свадебного подарка. И сегодня же попрошу Томаса переговорить с виконтом – или он принимает подарок и на следующей неделе женится, или пусть переезжает в поместье к отцу и развлекается там с кем хочет.

– Не думала, что в этом веке мужчины занимались подобным, – ошарашенно проговорила Аня: она все еще пребывала в шоке от увиденного.

– Ну что ты, дорогая, – возразила ей подруга – Это как раз было в порядке вещей. Моветоном считалось заниматься подобными вещами со слугами, а если лорд навещал лорда – в этом не усматривали ничего порочного. Я читала, что в то время, точнее, в это время в Лондоне существовали специальные клубы….

– Да-а-а? Расскажи поподробнее! – в голосе Анны засквозил интерес.

Девушки увлеклись беседой об особенностях интимной жизни мужчин конца девятнадцатого века, позабыв о виконте и его юном друге.

26 апреля 1887 года поместье Барнард Касл в графстве Дарем

Утром виконт Энфилд зашел к Эрике в комнату и сообщил, что поздно вечером вновь подслушал разговор графа с герцогом. К ним в гости приехал маркиз Вейн, и друзья, скорее всего, замышляют новый опыт по перемещению. Джеральд поведал, что расслышал фразы про современный Барни и настройки аппарата. А Эрика рассказала, что вчера, беседуя с герцогиней, наконец-то узнала ее, несмотря на наряд и другую прическу, – это была та самая туристка из Москвы. Герцога экскурсовод опознала сразу, как только тот приехал в поместье. Но сейчас она больше переживала за то, что Анна что-то заподозрила: она задавала каверзные вопросы, внимательно рассматривала Эрику и даже поинтересовалась, не могли ли они встречаться раньше.

– Джеральд, мне кажется, Катя с Аней меня подозревают. – Девушка уже не стеснялась мужчину.

Мало того, что называла его по имени и на «ты», так еще и расхаживала перед ним в одной рубашке на голое тело. Не выдержав, виконт притянул ее к себе за руку и усадил на колени.

– Милая, вряд ли они тебя вспомнят. Все же в образе мужчины ты выглядишь несколько иначе. Да ты и виделась с ними несколько месяцев назад. – Виконт успокаивал Эрику, ласково гладя по спине. – Я так понял, что сегодня лорды-ученые проведут очередной эксперимент. Думаю, нам стоит пробраться в часовню и подсмотреть, что конкретно они будут делать.

– То есть, ты хочешь поймать их на месте преступления? – спросила Эрика, млея от нежных прикосновений виконта.

– Да. Хочу поймать лордов на месте преступления, чтобы они не смогли отвертеться и наврать, – подтвердил Джеральд.

Виконт провел губами по женской шее, вдыхая запах мыла с ароматом лимона. Он слишком увлекся своей пленницей и не представлял, как отпустит ее. Но понимал, что девушка здесь не приживется. Да и в каком качестве она останется? Его отец – граф Энфилд – будет против брака с простолюдинкой. Если только Стрэмтор отдаст поместье и хорошо заплатит. Но даже и в этом случае трудно будет представить Эрику обществу. Да и женитьба не входила в планы Дежаральда. Он решил насладиться последними минутами близости и отпустить ее. Виконт честно признался себе, что обольщение прошло не совсем удачно – он слишком увлекся гостьей из будущего и сам попал в ловушку. Эрика вызывала в нем противоречивые чувства: неконтролируемую страсть и всепоглощающую нежность. Ему хотелось поцеловать каждый миллиметр желанного тела, чтобы она тихо стонала, когда он будет ласкать ее. От этих мыслей его шаловливый друг тут же отвердел, а в паху болезненно заныло. Джеральд уже не контролировал себя, он торопливо расстегивал пуговки на рубашке, высвобождая небольшую, но аппетитную грудь любовницы. Тугие горошины так и манили к себе, и он поцеловал их. Эрика выгнулась, идя навстречу его желаниям.