– Не думаем, мы уверены, – всхлипнула графиня-мать, а ее компаньонка тут же поднесла даме флакончик с нюхательной солью.

Пожилая графиня протяжно вдохнула и прикрыла веки, а Катя прошептала Анне:

– Я ей в чай валерьяночки и снотворного капнула, должна заснуть.

Через несколько минут дама сопела, а подруги смогли спокойно поговорить.

– Так почему вы думаете, что он сбежал с мужчиной? Вроде бы Джеральд был по женской части, судя по тому, как он набросился на меня, – произнесла Геля, а Катерина пересела в кресло, забрав со столика чай и шоколадный кекс.

– Потому что неделю назад, сразу же после наставлений Томаса, Джеральд исчез, а вместе с ним исчез и его смазливый камердинер, – проговорила Катя и впилась зубами в мягкую сдобу. Прожевав, она добавила: – А до этого наша Нора видела виконта целующимся с этим Эриком. А мы с Аней застали их в беседке. И они там…

Геля ахнула, Нора вскрикнула, а графиня громко всхрапнула.

– В общем, они там занимались непотребствами, – подытожила Катя, прикончив последний кусок сдобы.

– Не могу в это поверить, – сетовала Ангелина. – Зря я ему дала книжку по соблазнению. Не пошла она ему впрок.

– Не пошла, – согласилась Катерина. – Надо было действовать быстрее с поиском невесты. Но что странно, он даже вещи свои не взял.

– А может, камердинер и есть шпион, про которого говорил Аргайл? И он что-то сделал с нашим Джеральдом? – Геля округлила глаза.

– Вряд ли. Слишком этот парень смущался и краснел, когда мы с Аней его допрашивали. Фактура мелковата для шпиона, – покачала головой Катя. – Скорее всего, это наш Джери с ним что-нибудь сделал.

Девушки понимающе переглянулись, а компаньонка Нора робко вставила:

– А может, это любовь?

Грозный храп вдовствующей графини был ей ответом.

После ужина чета Вейн покинула поместье Барнард-Касл. Друзья договорились встретиться через неделю, как раз из современного Барни прибудут супруги Аргайл.

А ночью Кэтрин все никак не могла заснуть. Она возлежала на груди своего утомленного ласками супруга и лениво выводила пальчиком круги на его плечах. Мужчина приоткрыл глаза, любуясь аппетитным телом жены.

– Томас, как ты думаешь, чем сейчас занимаются Анна и Аргайл?

– Думаю, тем же, чем и мы, – хмыкнул граф.

– А Геля с Вейном? – вновь поинтересовалась Катерина.

– Тем же, чем и мы.

– А Джеральд с… – начала была Катя, но граф недовольно фыркнул.

– Нет, даже не говори мне о нем и его юном друге. Я ничего не хочу знать про эту развратную парочку. – Граф Стрэтмор сильнее сжал в объятиях супругу и потянулся к ее губам.

– Томас, неужели тебе не жаль мальчика? Мы были к нему несправедливы. Можно сказать, сами подтолкнули на путь порока, – Катерина опустила ладонь на мускулистый живот супруга, и тот зарычал.

– Не хочу о нем думать. Особенно сейчас, когда ты так близко, – пылко проговорил граф, покрывая поцелуями шею и грудь жены.

– Давай простим его, Томас. У всех свои недостатки, – шептала Катя, отдаваясь во власть ненасытных прикосновений мужа.

– Так и быть, но только ради тебя. Если беглец вернется, я отдам ему поместье и еще денег доплачу. Только бы он держался подальше от моего дома. Как можно дальше, – прохрипел граф и увлек супругу в водоворот страсти.

Граф и графиня Стрэтмор даже не предполагали, насколько далеко виконт Энфилд находится от поместья Барнард-Касл. А главное, в этот самый момент, но в другом времени и в другой эпохе, сэр Джеральд предавался тому же вечному и древнему, как мир, танцу. И виконт был благодарен графу за необычное изобретение, которое помогло ему найти не только чудесную супругу, но обрести свое место в жизни – в этом странном и удивительном мире.

Июнь 1887 года Барнард Касл в графстве Дарем

Джеральд Энфилд с супругой Эрикой смогли прибыть в Барни девятнадцатого века лишь в начале июня. Виконт должен был привести в порядок дела и оставить вместо себя надежного человека в антикварной лавке – ведь он не знал, сколько пробудет в родных пенатах. Сперва он планировал погостить в имении графа Стрэтмора, чтобы показаться соседям и развеять гнусные слухи о его бегстве с любовником. Затем неплохо бы заехать к родителям и познакомить их с женой, а также сообщить отцу о своей полной финансовой независимости. И наконец, посетить новое поместье в графстве Йоркшир. Виконт ничуть не смущался, принимая этот дар от графа и расписываясь в документах, которые ему передал Аргайл. Ведь чете Энфилд предстояло хранить важную тайну, а любое молчание стоит денег. В свое последнее посещение Барни двадцать первого века, Аргайл и Анна привезли супругам Энфилд наряды, в которых они могли достойно появиться в поместье графа. И теперь виконт любовался стройной фигурой жены, облаченной в муаровое платье цвета парнасской розы. Темные волнистые волосы отросли, сама она слегка поправилась, и фигура приобрела нужные округлости. А уж характер у леди Энфилд был то, что надо. Гордая и строптивая на людях, в постели она была податливой и послушной, исполняя любые прихоти мужа. Вспомнив об их утехах, виконт тяжело вздохнул – они не смогут здесь осуществить так полюбившиеся им игры, хотя Джеральд кое-что прихватил с собой. Но все-таки в гостях громкие крики в ночи непозволительны. А вот в собственном поместье он позаботится о том, чтобы их с женой не беспокоили.

С мечтательной улыбкой на устах виконт Энфилд вместе с Эрикой вышел из темной комнаты в здание часовни. И тут же попал в крепкие объятия родственника.

– Ну, ты шельмец, – произнес граф Стрэтмор, пряча улыбку. – Мать месяц не могла прийти в себя, когда узнала о твоем побеге с камердинером.

Эрика тут же засмущалась, но леди Кэтрин обняла ее за плечи:

– Не пугай их, Томас. Мы уже рассказали графине удивительную историю о дочери обедневшего барона. Девушке якобы пришлось переодеться в мужскую одежду, чтобы избежать ненужного внимания и домогательств господ.

– Сказочники, – присвистнул Джеральд, выходя на улицу и вдыхая родной воздух девятнадцатого века. – Боюсь, леди Элизабет не поверила.

– Наоборот, – усмехнулась Катя, успокаивая родственника. – Это как раз в духе романов, так нежно любимых графиней. Она и сама решила написать книгу на эту тему. Правда, пишет мисс Нора, а мама диктует.

– М-да? А я не знал, что мать пишет роман, – удивился граф. – И кто герой?

– Не герой, а герои, дорогой. – Катя взяла мужа под руку, и честная компания отправилась к дому. Лишь маркиз Вейн остался в часовне, чтобы убрать оборудование. – Леди Элизабет решила написать первый роман о пылкой любви графа и русской княжны. В книге все начинается с того, что нелюдимый лорд влюбился в портрет незнакомки.

– В общем-то, все так и было, – хмыкнул граф Стрэтмор, вспоминая свое «знакомство» с любовницей прадедушки Аргайла. Точнее, с ее портретом.