зефир доставать не стала. — Они все живут на Нео-стороне и не одобряют мой образ жизни. Так что знакомить я тебя с ними не собираюсь, понял? А если они узнают, что я притащила человека на Нео-сторону, они меня ещё больше возненавидят. Может, ты не в курсе, но у нас там не слишком приятная атмосфера. И вообще, не лезь ко мне в душу! Пойду поболтаю лучше с табуретками. Они более тактичные люди, чем ты.

Ждать ответа она не стала, а быстро отстегнула ремень безопасности и в один ловкий прыжок перескочила из кабины в салон.

Я же мысленно пожелал себе удачи. Компания у меня подобралась занятная: вейга размером с семилетнего ребёнка, которая «почти полковник», и два мехо-голема, очень умных, но не очень приспособленных к жизни.

Бойцы из них были никакие, но в остальном они очень даже могли пригодиться. Вейга — как проводник по Нео-стороне; а мехо-големы — как источники ценной информации, которой я могу не знать.

Но в первую очередь я надеялся на себя самого.

Всё это время, как только выдавалась свободная минута, я изучал труды учёных о нео-расах и их жизни. В основном о них было известно только то, что они сами о себе говорили, потому что на Нео-стороне люди не бывали.

Больше всего информации имелось о вейгах и лювинах.

Вейги в основном жили на территориях Объединённой Южной Америки, а лювины — на Британо-Гренландских островах. Эти мутанты смогли сохранить часть той людской культуры, на которой зародились сто лет назад, хотя новые поколения начали создавать свою цивилизацию, существенно отличающуюся от человеческой.

Намного меньше было известно о третьей нео-расе — о ка-хидах.

Редкие снимки, которые были сделаны экспедициями вейг и лювинов, давали лишь представление, как выглядят ка-хиды. Но о том, как они живут, было известно мало. Они занимали часть Объединённой Северной Америки и считались агрессивными, поэтому на Палео-сторону их не пропускали.

Единичные случаи встречи с ка-хидами обычно заканчивались смертью, причём довольно кровавой. Говорят, находили изрубленные тела вейг и лювинов, их отрезанные головы, снятые скальпы и даже алтари с кровью и вырванными сердцами.

К тому же, я отлично помнил, что узнал в тёмной червоточине вместе с Волотом. После прорыва эфира на Палео-сторону именно ка-хиды распространились по всей планете. Они отлично перенесли влияние тёмного эфира, даже с усиленными мутационными свойствами. И если те же вейги или лювины не смогли этому противостоять, то ка-хиды прекрасно себя ощущали.

В итоге Волот захотел сделать ставку именно на ка-хидов.

Что же до другой расы — эмпиров — то о них не было известно ничего. Даже фотографий не имелось. Ни карандашных набросков, ни научных трудов — ничего.

Только легенды.

Вейги говорили, что эмпиры живут в Западной Африке и выглядят как горные великаны, что они познали некую тайну Вселенной, чтобы жить вечно и прятаться среди скал и пустынь.

Лювины говорили, что эмпиры живут среди озёр Северной Америки, у Гудзонова залива, и что они маленькие, худые и лёгкие, имеют крылья и умеют летать, как птицы.

В итоге ничего внятного про эмпиров я так и не выяснил. Только то, что их никто не видел, но все почему-то были уверены, что они существуют. Я же поймал себя на мысли, что в это не верю — за сто лет хоть какие-то признаки существования целой расы должны были появиться, а их не было.

Пока я об этом думал, наш АЭ-Роптер приближался к первому большому Пространственномй коридору. Он должен был перенести нас сразу к государственной границе. Пропуск и виза у меня имелись, как и у Азель, так что никаких проблем я не ждал. Ну а пропажу Виринеи должны были обнаружить только через несколько часов, когда мы будем уже за пределами страны.

Тем временем вейга шуршала очередным пакетом со сладостями и на полном серьёзе обсуждала с мехо-големами, каким образом арахис может ускорить приход апокалипсиса.

* * *

Страну мы покинули без происшествий.

Хотя небольшое волнение всё же возникло, когда во время проверки документов на меня чересчур долго смотрел инспектор таможни, но когда он наконец произнёс: «Рады видеть вас в Еврореспублике, господин Бринер! Приятного пребывания!», меня сразу отпустило.

Ещё несколько дней нам предстояло передвигаться на поезде, вплоть до бывшего Лондона. Теперь на месте огромного когда-то города размещался главный пункт пропуска через границу на нулевом меридиане.

Никто не спрашивал документы для механических големов, которые меня сопровождали, хотя оба Соломона всегда производили фурор.

Люди просили с ними сфотографироваться или спросить у них что-то, ну а мехо-големы изображали немного глуповатых роботов, односложно отвечая на любые вопросы.

Они не хотели, чтобы в них заподозрили людей.

— Ещё рановато для всеобщего ажиотажа, голубчик, — на четвёртый день сказал мне профессор Троекуров, когда люди разошлись после очередного фотографирования в нашем купе. — Уверен, многие захотят стать такими, как я. Бессмертными и неуязвимыми.

«Надеюсь, этого не понадобится», — хотел сказать я, но промолчал.

Не стал портить профессору его научный эксперимент.

К тому же, перед отъездом он отправил секретной почтой все свои наработки по программе «Спасение» напрямую генералу Чекалину, а это значило, что если я не справлюсь со своей задачей, то у человечества всё равно будет шанс выжить.

Под монотонный шум поезда я прикрыл глаза, погружаясь в медитацию и новое перераспределение силы. Мерно задышал, отгораживаясь от мира, и…

…Абубакар, паршивец, будто учуял, что я пребываю в спокойствии уже целых десять минут, поэтому решил прислать мне очередной доклад. Причём громким и зловещим шёпотом:

«Хозя-я-яин. Если ты сильно занят, то это может подождать. А может, и не может. Я тут в растерянности… но возможно, это не так уж и важно, а может…».

«Говори уже!» — отозвался я, окончательно обрывая медитацию.

Абубакар замешкался, но всё же сообщил:

«Тут, значит, такое дело. Тёмная Госпожа только что сказала, что они отправляются к ка-хидам. В связи с этим у меня возник вопрос: а кто такие ка-хиды? Они ведь тоже едят зефирки… или нет?..».