программу строительства авианосца «Цеппелин» в 1942 г. в связи с арктическими конвоями западных союзников. Отсюда нам сложно согласиться с А. Тузом, что только операция «Барбаросса» привела к росту дефицита боеприпасов, когда военная промышленность приложила максимальные усилия к выпуску танков и полевых орудий[369]. Значительные ресурсы забрали флот и авиация.

Нацисты очень опасались перед войной, что тотальная мобилизация экономики приведет к тем же последствиям, какие испытала Германия в 1918 г., то есть к голоду и дефициту любых товаров массового потребления. Поэтому СССР рассматривался ими во время подписания пакта Риббентропа – Молотова, как источник получения продовольствия, на то же самое рассчитывало высшее руководство рейха перед нападением на СССР и во время кампании лета 1941 г. Всем известны план «Ост» и ограбление СССР нацистами, но не проводилось комплексного анализа выгод, какие получила германская экономика от этих действий, с точки зрения влияния на способность нацистской Германии продолжать войну и наращивать выпуск вооружений, делая последнее в большем объеме, чем до нападения на Советский Союз.

У нас есть единственный достоверный и полный источник информации о масштабах эксплуатации оккупированных территорий Советского Союза нацистским режимом – это материалы Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Сведения о вывозе нацистами имущества из СССР собирались комиссией по горячим следам. Анализ состояния экономики советских территорий на момент их освобождения Советской армией, проведенный комиссией, до сих пор не получил должного внимания в постсоветской исторической науке именно в контексте изучения советской военной экономики и народного хозяйства СССР в целом в военный период, так как в материалах комиссии приводятся уникальные, на наш взгляд, данные по состоянию экономик союзных республик западной части Советского Союза в канун войны.

Валовой выпуск промышленной продукции в регионах, подвергшихся оккупации, составлял 46 миллиардов рублей (в неизменных государственных ценах 1926–1927 гг.), что составляет по приблизительной оценке около 9,6 млрд долларов США по актуальному на начало Второй мировой войны фактическому курсу. Принимая во внимание, что советские промышленные предприятия в большинстве своем так и не были запущены в работу после начала оккупации и практически до освобождения советских территорий, эти 9,6 млрд долларов стали просто годовыми потерями для народного хозяйства СССР, но не приобретением для экономики Третьего рейха.

По подсчетам комиссии, нацисты «зарезали, отобрали или угнали в Германию 7 миллионов лошадей, 17 миллионов голов крупного рогатого скота, 20 миллионов голов свиней, 27 миллионов овец и коз, 110 миллионов голов домашней птицы». В тонны и килограммы эти цифры не переводились, с другими странами не сравнивались. По данным, приводимым в книге Л. Коллингэм, нацистская Германия вывезла мяса и мясопродуктов из Франции 768 тыс. т, из Дании – 758 тыс. т., с оккупированных территорий СССР – 731 тыс. т[370] (примерно 5,9 млн т в зерновом эквиваленте). Если брать во внимание убойный выход мяса, то все вывезенные и зарезанные на советских оккупированных территориях овцы должны были дать 1 296 000 т, что уже больше показателя по вывозу, приведенному Л. Коллингэм. По свиньям и крупному рогатому скоту эти показатели должны составить 1 000 000 т и 2 890 000 соответственно. По птице такой показатель получить сложнее, но гипотетически мы считаем, что нацисты вывезли примерно 200 000 т мяса птицы. Расхождение между данными, приводимыми Л. Коллингэм, и нашими, сделанными на базе данных комиссии Шверника – 5 386 000 т, – вполне объяснимы, большая часть скота и птицы была забита непосредственно на советских оккупированных территориях и потреблена вермахтом и контингентами союзников Третьего рейха, а также местным населением (особо крупные партии скота забивались сельскими жителями летом – осенью 1941 г.). Немецкие чиновники жаловались, что для массового забоя в СССР они не обнаружили необходимых мощностей мясокомбинатов. Потребление мяса частями вермахта в СССР в 1941 г. было столь крупным, что германское высшее командование требовало от солдат и офицеров умерить свой рацион.

ОКВ пошло в конце 1940 – начале 1941 г. на радикальное увеличение численности вермахта, что потом стало регулярно повторяться именно для сухопутных сил из-за войны с СССР. Для борьбы с Британией такого количества танковых и пехотных дивизий просто не требовалось. Отсюда следует, что по продовольствию выгода непосредственно рейха от оккупации оказалась незначительной, население Германии получило мясопродуктов с советских оккупированных территорий примерно столько же, сколько из маленькой Дании. Правда, принимая во внимание незначительные среднедушевые показатели потребления мяса и мясопродуктов в Европе того времени (до 1960-х гг. европеец в среднем потреблял 30–35 кг мяса и мясопродуктов в год), то можно сказать, что вывоз с советских оккупированных территорий обеспечил населению Германии 21 930 000 годовых рационов питания, или потребности в мясе 7 310 000 подданных рейха (около 8 % населения этого государства) обеспечивались ежегодно за счет советских территорий. Но, получается, что примерно столько же дали Франция и Дания. С учетом других оккупированных стран можно предположить с большой долей уверенности, что потребности в мясе и мясопродуктах минимум 50 % подданных рейха удовлетворялись за счет поставок с оккупированных территорий.

Всего же из Франции, Дании и Нидерландов Германией было вывезено 21,4 млн тонн продовольствия в зерновом эквиваленте (примерно половина пришлась на французское и датское мясо), из оккупированных территорий СССР – 14,7 миллиона[371] (из них больше трети – это мясо), что в сумме давало свыше 8 млн тонн в год. Каждая вывезенная из СССР или другой страны тонна продовольствия – это экономия трудочасов, горючего и капитала в сельском хозяйстве Третьего рейха, однако призванные в вермахт немецкие крестьяне убывали в большинстве своем на Восточный фронт. Поэтому поставки продовольствия с оккупированных советских территорий в значительной степени, но, конечно, не полностью компенсировали потери рабочих рук и прочих ресурсов в аграрном секторе рейха из-за войны с СССР. Тем не менее вывоз продовольствия с советских оккупированных территорий должен был ежегодно обеспечивать пропитание примерно 21–22 миллионам подданных рейха, или приблизительно четверти населения нацистской Германии. Из приведенных выше данных мы делаем вывод, что на 70–80 % население нацистской Германии обеспечивалось продовольствием практически до кризиса вермахта 1944 г. за счет оккупированных территорий. В этой связи вклад несоветских оккупированных территорий в обеспечении рейха продовольствием оказался выше, несмотря на то, что там проживало примерно такое же количество населения, что и на советских оккупированных территориях, не считая Чехословакии. Этим фактором и объясняется то обстоятельство, что инфляция в нацистской Германии до 1944 г., если брать только потребительские товары, оставалась относительно умеренной.

Остается открытым вопрос, куда делись столь крупные объемы только мясной продукции и птицы, когда на Восточном фронте, включая охранные части, у вермахта и СС было не более 4,5 миллиона