- А здесь нельзя?

- Если бы я мог… – Он разводит руками, и разворачивается к своему авто.

- Ну? Две минуты твоего времени, Саш? Я не такое дерьмо, как ты думаешь. Это касается Камиллы. Пожалуйста?

Имя Камиллы действует почти безотказно. Что-то, о чём ей стоит беспокоиться? Она разговаривала с ней сегодня. И, кажется, что у неё всё потихоньку налаживается. Саша качает головой, и нерешительно шагает к Денису.

- Две минуты, Денис! И не больше!

- Какого хрена ты привёз её сюда, Дэн?!

Рыжий не то, чтобы опешил… он охуел…

Даже в мыслях допустить не мог, что Денис учудит такую хрень.

- Не парься. – Парень нервно чиркает зажигалкой стараясь не выдавать собственное волнение перед дружком. – Просто дай ключи от своего гаража. – Девушка на заднем сиденье всё ещё была без сознания. Кажется, приложил он её не слабо.

- А к дому моему нахрена приехал? Здесь палево!

Рыжий не знал из-за чего злится больше. Из-за того, что Денис притащился к его дому вместе с Сашкой, или из-за того, что тот до сих пор имеет на него влияние. Дружба дружбой, а за решётку он не торопится. Хватило того, что он стал безмолвным свидетелем того, как Дэн заживо спалил родителей Карчевской. И плевать, что он не желал им смерти, и хотел просто напугать. Вышло то, что вышло.

А теперь что? Из-за Камиллы он тронулся в конец. Похищение? Он это серьёзно?!

- Я не знаю, где ключи… – Мямлит, не найдя, что ответить. – Потерял их давно. Найти не могу уже пару месяцев. – Рыжий трёт пушистый затылок. – Дэн. Нахуя тебе эти проблемы? – Ещё раз оглядывается на бессознательную девчонку. – Не сходи с ума. Забей. Оно того не стоит…

Короткий, хлёсткий удар по щеке заставляет парня заткнуться. Сжать челюсти, и стараться не сжимать пальцы в кулак.

- Тима… – Надломленный голос Дениса говорит сам за себя. – Просто дай мне эти чёртовы ключи. Я знаю, что ты их не потерял. Какие на хрен пару месяцев? Ты на днях вытаскивал их из кармана, когда был у меня. – Тоже оглядывается на Александру, замечая на лбу у той следы крови, от резкого удара об автомобиль. Ничего, очухается… Приложил он её хорошо, но не критично. Ему капитально подфартило, что на подземной стоянке не было ни единой души. Правильно выбранное место парковки, скрытое от вездесущих камер, один точный удар, и в его руках есть козырь. Камилла не бросит подружку. Согласится на его условия, и тогда… у него на руках уже были билеты. Они уедут. Далеко. Начнут всё сначала.

- Не нравится мне всё это, Дэн…

- Брось, Тим. Я просто припугну её.

- Помнится мне, родителей Камиллы ты тоже хотел просто припугнуть. Но всё вышло из-под контроля, Деня. – Тимур хотел достучаться до друга. Ни к чему хорошему его игры не приведут. – Они погибли. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Давай ты просто отвезёшь Сашку обратно…

- Блять,Тим! – Денис рычит на рыжего, и бьёт кулаком по рулю. – Ты заебал! Просто дай мне эти ключи. Всё будет нормально! Не ссы!

Тимур тяжело выдыхает, и спустя минуту, тянется во внутренний карман пальто. Вытягивает из него тяжёлую связку ключей, и снимает с толстого колечка самый крупный ключ. Кладёт его на протянутую ладонь друга.

- Только без глупостей, Деня.

- Ты меня знаешь, Тима…

Денис забирает “отмычку” от гаража, и прячет ту в кармане джинс.

- Ты хоть кепку нацепи. – Рыжий косится на разрисованное лицо друга. Людей не пугай. – Отшучивается, и нервно дёргает губами.

- Переживаешь за меня? – Денис довольно улыбается, и хлопает рыжего по плечу. – Не боись. Кепка под кучерявой где-то.

- Ладно, мне пора. – Тимур устало трёт лицо, и после застёгивает пальто. – Звони.

- Давай! – Денис ещё раз хлопает дружеское плечо, и откидывается на спинку кресла. – Позвоню…

Провожает спину друга до тех пор, пока его фигура не скрывается за металлической дверью подъезда, Парень снова смотрит на Сашу. Хмыкает себе под нос, и удовлетворённо улыбается.

- Поехали, дорогая.

Горячий кофе обжигал губы и язык, но Горький терпел. Делал невозмутимое выражение лица, и давился кислым вкусом паршиво сваренного напитка.

- Где тебя носило?! Я, блять, уже час тут торчу!

Завидев Кирилла, брюнет облегчённо выдохнул. А то он, уж было подумал, что Соболев не приедет.

- Прости, Тох. – Отмахивается Кирилл и отодвигает себе стул, громко скребя деревянными ножками по полу. – Форс-мажор. Ну? Рассказывай? Как прошло?

- Пиздец. – Горький подводит глаза, и дёргает головой, словно пытается стряхнуть с волос капли воды. – У меня ладони вспотели.

- Это хорошо. – Ухмыляется светлоглазый, и забирает у Антона чашку с кофе. Делает глоток и морщится. – Фу… что за помои?

- Сам давлюсь. – Горький возвращает на место свою посудину, и недовольно обтирает бумажной салфеткой фарфоровый край.

- Так, что теперь? Мир? Взаимопонимание? Восстановленные семейные узы?

- Типа того. – Антон незаметно сдерживает улыбку. Сам до сих пор не до конца осознал произошедшее. Сухой ком в горле всё ещё беспокоит его, не позволяя дышать равномерно. – Будем общаться. Созваниваться.

- Бля! Ну, это надо обмыть! – Парень потирает ладони, и осматривается по сторонам. Небольшое кафе почти полностью было забито посетителями. Глаза разбегались. – А Варя где? Ты же сказал, что она будет с тобой?

- Она была. К Арине поехала.

- А… ясно.

Что он почувствовал, когда Антон упомянул Арину?

Ничего. И осознание этого, тёплой волной облегчения окатило его с головы до ног.

- Как там у них с Харычем? Всё никак не поинтересуюсь. Бэбик ведь будет…

- Да, вроде нормально. Я как-то сильно не вникаю. Сам у него спросишь, когда обмывать будем.

Антон одним глотком опрокидывает в себя кофе, и звонко опускает чашку на блюдце.

- А кольцо купил? – Вспоминает Кирилл. Ведь совсем недавно, Тоха, будучи в порядочно хмельном состоянии, протянул язык… пообещав, что, если он со своей матерью найдёт общий язык, то на следующий день после этого, сделает Варе предложение. – Ты же помнишь?

Горький усмехается, и качает головой. Ну, как он мог забыть? Даже если бы примирение с матерью не случилось, кольцо уже давно ожидает своего выхода в его бардачке.

- Купил…

- Ну так и что? Завтра? Чур, я дружок!

- Да остынь ты, Соболев! – Антон непривычно громко смеётся. – Она ещё не сказала «да». Не беги впереди паровоза!

- Она сказала «да» ещё тогда, когда прилетела к тебе в Австрию, Горький. Так что, не бзди!