— А у нас почти каждый день за ужином выпивают по сто граммов, — растерянно сказала Нина. — И вроде бы ничего, не спиваемся.

— У нас с Толиком так не получается. — Я переглянулась с братом, и тот пожал плечами, не то соглашаясь, не то протестуя. — У нас как только капля алкоголя попадет в организм, так сразу сносит крышу. Так, сосредоточиваемся, нам сейчас в мэрию, взятку давать. Но сначала в ювелирный магазин.

— Кольца покупать! — обрадовалась Нина. — Я так мечтала о настоящей свадьбе, с кольцами, с белым платьем, как у куклы, во-от с такой юбкой. И чтобы белый лимузин с кольцами и колокольчиками на крыше. Да, Толик, милый?

Нина повисла на шее брата. «Повисла» — это громко сказано, они одного роста, только Толян весит в два раза больше. Но обцеловала она его по полной, пришлось оттирать лицо от помады.

— Будет тебе лимузин. — Толик терпеливо ждал, когда я и Нина сотрем помаду. — И кольца сейчас купим. Уж если делать свадьбу, то по-взрослому.

— Вот и хорошо. — Я посмотрела на небо в редких тучках. — Сколько будет народу со стороны Нины?

— Чтоб никого не обидеть? — уточнила Нина. Дождавшись кивка Толи, она тут же выпалила цифру: — Восемьдесят человек. Полдеревни.

— А с нашей стороны? — спросила я испуганно у брата. — Ты считал?

— Прикинул ночью. — Толик почесал голову. — Двадцать пять человек, включая тебя, Маня, родителей и ребят с работы.

— Где же мы всех разместим? — И сама себе ответила: — В кемпинге! На какое число у нас свадьба?

— Через две недели, на двенадцатое мая.

— Отлично. Ну что, в ювелирный?

В магазине, почувствовав настоящих покупателей, обе продавщицы встали перед нами с улыбками готовности показать нам все, что есть, и даже больше.

Толик выбрал свое кольцо сразу же, Ниночка перемерила весь ассортимент. В придачу к обручальным кольцам Толик купил то кольцо, которое должен был подарить позавчера — кольцо для помолвки.

Я прикупила золотой браслет. Нина с удивлением посмотрела на мою руку, на которой красовался браслет, купленный мною перед аварией.

— Это для дела, — объяснила я.

Мэрия — массивное здание сталинского типа — стояла на центральной площади среди клумб размером со спортивный зал.

Не заморачиваясь записью на прием, я решительно прошла в кабинет юриста. Юристом здесь работала Элла, молодая женщина средних внешних данных, но с большими амбициями. Должность она занимала громкую, но денег получала катастрофически мало. Именно такой оплатой труда правительство заставляет брать чиновников взятки.

— Элла, здравствуй! — заорала я, как только вошла в кабинет юриста. — Элка, я возвращаю тебе твой золотой браслетик, ты меня страшно выручила, я им сверкала на дне рождения приятельницы, и мне все завидовали.

Две помощницы юриста разулыбались при виде меня. Они знали — я с пустыми руками не заявлюсь. Поставив каждой на стол по коробке конфет, я зашла за ширму, отделяющую стол Эллы от других заселенцев тесного кабинета.

Достав из сумки длинный футляр, я открыла его и торжественно преподнесла Элле. У той загорелись глаза. Широкий браслет трех оттенков золота, от белого, до красного, великолепно смотрелся на синем бархате футляра. Охнув от радости, Элла чуть подрагивающими пальцами достала гибкий браслет и надела на руку.

— Элла, наверное, придется брать тебя в штат на полставки, покупаю кемпинг «Золотые сосны», и нужен юрист. Буду расширять и перестраивать.

— Здорово. — Элла любовалась браслетом на руке. Особенно грело и ее и меня, что подобная форма взятки практически недоказуема. — Искренне тебе завидую. Что от меня нужно?

— Вот тебе документы. — Я выложила на стол Эллы папку. — Посмотри внимательно все договоры, набросай черновики сопроводительных бумаг, звони в любое время.

— Будет сделано, товарищ генерал. — Элла отдала мне честь, скинула футляр от браслета в ящик, раскрыла мою папку с документами и пролистала. — У-у, как все запущено. Нужно не меньше недели.

— Отлично. — Я застегнула портфель. — Через неделю жду в кемпинге, можешь взять с собой маму.

— Спасибо, Маша. — Элла посмотрела на меня увлажненными глазами. — Она давно мечтала съездить в «Сосны», но денег не хватает.

Сбегая по лестнице мэрии к машине, я радостно помахала рукой Толику.

— Все, документы в надежных руках. Теперь главное — составить бизнес-план для банка. До конца месяца мы должны пробить кредит.

* * *

К концу апреля все восемь боксов для особо ценных экземпляров были заселены. Пятеро из них совсем ничего не соображали, и их тела служили инкубаторами для выращивания внутренних органов, а трое пытались смотреть телевизор и читать журналы.

В три бокса поставили тренажеры, в остальных пяти переоборудовали кровати для удобства мытья и переворачивания тел. Кровать загоняли в душевую, она автоматически включалась и обмывала со всех сторон бесценные человеческие туши.

Сегодня датчик одного из тел выдал информацию о завершении выращивания второй печени.

Геннадий отдал приказ о подготовке операционной. Для проверки данных он, два санитара и Иван спустились на нижний этаж лаборатории. Трое «условно разумных» пациентов находились в дальних боксах и медиков не видели. Другие особи на их появление не прореагировали.

Набрав код, Гена дождался открытия стеклянной бронированной двери и вошел в бокс. Тушу как раз домывала автоматическая душевая.

Экран внутренних органов показывал вполне сформировавшуюся новую печень, анализаторы выдали идеальные анализы. Геннадий набрал номер на телефоне:

— Аристарх Кириллович, тело готово для операции.

— Прекрасно. По запросам, сегодня большую цену дают в Японии. Кстати, у нас оттуда заявка на двадцать порций «Эйдоса». Сколько у нас на складе?

— Восемнадцать.

Пока шла операция, Аристарх Кириллович связался с японцами, договорился о воздушном коридоре для своего вертолета, вызвал из поселка летчиков и дал команду на отгрузку восемнадцати контейнеров «Эйдоса».

Лекарство из сейфа-холодильника Аристарх доставал сам. Оглаживая гладкие бока контейнеров — по двести ампул в каждом, осторожно ставил их в антиударные кофры.

За ожидаемую печень готовы были платить полмиллиона. С японской клиникой работали третий год, там знали — печень, доставленная из Зоны Топь, пригодна для любого пациента и приживется без отторжения. На «Эйдос» спрос был стабилен, но Топь не работала с индивидуальными клиентами, продавая оптом не менее десяти контейнеров. А не каждая клиника была готова выплатить сразу десять миллионов евро.

— А можно? — Иван заглядывал в глаза Гене и на экран телефона, заранее спрашивая у Академика разрешения. — Можно я сегодня ассистировать буду?