- А про эту ужасную тварь?… Тоже не поверят!… Надеюсь, ее там прибьют к воротам, чтобы все видели.

В конце ужина я увидел по взгляду леди Бавии, что должен подать ей руку, ждет именно этого церемонного жеста, хотя Фицрой к ней чуточку ближе.

Я поспешил с этими изъявлениями любезности, она грациозно оперлась двумя пальчиками. Я вывел ее из-за стола, она наклоном головы дала понять, что должен и обязан вести и дальше, мужчина я или нет, сильный пол должен быть снисходительным к слабому, а здесь сильные это мы, мужчины, а женщины пока еще не знают, что это именно они сильные, наглые и сексистские.

Неспешно и церемонно мы вышли в другой зал поменьше, она все замедляла шаги, я чувствовал себя не в своей тарелке, наконец остановилась и повернулась ко мне лицом.

Глаза ее загадочно мерцнули в полутьме, а голос прозвучал почти нежно:

- Вы многое недоговариваете, лорд Юджин.

- Конечно, - ответил я. - Невозможно за ужином сказать все на свете!

Она улыбнулась, не отрывая взгляда от моего лица.

- Собираетесь отбыть утром?

На рассвете, - подтвердил я. - Навстречу утренней заре.

На ее полных губах появилась загадочная улыбка, а в голосе прозвучало нечто таинственно-хитренькое:

- До рассвета еще далеко, лорд Юджин.

Я ощутил неловкость, но как выкрутиться, не придумал, спросил туповато:

- Вы сестра леди Ангаретты?

В ее больших ясных глазах заблистали смешинки, а полные губы на глазах стали ярко-алыми.

- Интересуетесь, - спросила она лукаво, - со свойственной вам деликатностью, в каких отношениях я с хозяином?…

- Ох, простите, - сказал я неуклюже. - Просто вы с леди Ангаретгой так похожи…

Она кивнула.

- Да, есть такое. А еще мы и дружим, у нас общая любовь к музыке. Но леди Ангаретта не сестра мне… что, вы правы, могло бы обрадовать хозяина замка.

- Простите…

- А вот он, - договорила она победно, - мой брат. Родной.

Я старался держать морду кирпичом, но женщины существа хитрейшие, смотрит внимательно, видит насквозь, улыбается, то ли такая уж проницательная, то ли я со своими желаниями примитивно прост…

- Вам предоставили покои, - поинтересовалась она, - с видом на конюшни?

- Точно, - ответил я.

Она улыбнулась:

- Не огорчайтесь.

- Я коней люблю, - заверил я.

- Я тоже люблю этих замечательных животных, - сообщила она.

Я спросил галантно:

- Могу ли я предложить вам полюбоваться на них из окна выделенной мне спальни?

Она опять улыбнулась:

- Вы умеете разговаривать с женщинами. Думаю, не из такого уж вы медвежьего угла, как прикидываетесь. Да, я с удовольствием полюбуюсь в эту тихую ночь, когда обе луны светят так волшебно, а крыша словно вся из червонного золота…

- Охренеть, - сказал я с чувством. - Вы такая поэтическая натура… Мне просто неловко. Придется попросить принести побольше вина.

- Я позабочусь, - пообещала она. - Я вообще люблю заботиться о мужчинах. Разве это не главная наша цель в жизни? Чтобы вы не замечали мелочи жизни и шли к победе по прямой, ни на что не отвлекаясь?

- Золотые слова, - сказал я. - Их надо бы высечь в мраморе над дверьми каждого дома.

Она спросила удивленно:

- Разве я сказала что-то необыкновенное?

- Увы, - ответил я, - в ряде королевств вас бы просто не поняли. Там каждый заботится только о себе и считает это правильным.

Она зябко передернула плечами.

- Это ужасно!… Женщины всегда должны заботиться о мужчинах! А о чем еще заботиться?

- Золотые слова, - повторил я с чувством. - Прошу вас.

Уже не опираясь церемонно, она взяла меня под руку, я повел ее к своей комнате, чувствую, как прикасается к моему локтю горячей полной грудью.

Пока я открывал дверь, она успела сообщить, что уже побывала дважды замужем, мужья погибли в неких войнах, сейчас ее снова намерены выдать замуж, а пока что гостит у своего любимого брата…

Прекрасно, мелькнуло у меня. Она говорит извиняющимся тоном, но для меня, гуманиста и демократа, конечно же, такая женщина, побывавшая замужем, куда интереснее, чем девственница, но здесь такую простую и ясную истину понимаю, наверное, только я, такой умный и нарядный.

Сочная, роскошная, начавшая полнеть, но пока еще в самом соку, она в самом деле скрасила мне ночь, по крайней мере начало, а потом я отрубился и заснул мертвецки.

Думаю, леди Бавию это не обескуражило, обычно мужчины отрубаются еще раньше, а я еще и поговорить успел, хотя и заплетающимся языком.

Ночью ощутил чье-то присутствие, проснулся и, не шевелясь, открыл глаза. Вроде бы никого, а то, что проплыло едва заметным облачком через спальню, ушло в стену и пропало из виду.

Но сердце стучит учащенно, что-то жизнь становится все беспокойнее. Как бы я ни старался держать морду кирпичом, а хвост пистолетом, но себе-то могу признаться, что страшновато.

Рядом вздохнула, шевельнулась и распахнула глаза леди Бавия.

- Юджин? - прошептала она. - Не спишь?

- Да…

- Что случилось?

- Да так, - ответил я. - Завтрашний день планирую. С детства научили. Надо представлять, с чем столкнешься.

- Потому и не спится? - шепнула она. - У тебя хорошие родители.

- Я тоже ничего, - сообщил я.

- Это я уже знаю, - ответила она. - Успокойся, спи. Мужчины умеют находить выход. У тебя все получится…

Я слушал ее ласковый щебечущий голос, она с чисто женским участием старается утешить и отвлечь от тягостных мыслей, а я все еще горячечно пытался понять, что это было, что меня ждет утром, как поступить и что нужно задействовать, но ее старания в конце концов рассеяли тревогу, я обнял ее мягкое горячее тело, прижал, а она гладила меня по голове и плечам, говорила что-то ласковое и участливое.

Проснулся я в тот момент, как за окном едва-едва начал сереть слабый рассвет. Поцеловав спящую, укрыл ее одеялом, подоткнул под спину и, поправив подушку, торопливо оделся и выскользнул в коридор.

Когда заканчивал седлать коня, явился заспанный Фицрой, в волосах застрявшие соломинки

- Доброе утро, - сказал я бодро.

Он в изумлении распахнул глаза.

- Я думал, - сказал он сонным голосом, - придется будить…

- С чего бы?

- Я же видел, с кем ты пошел…

- Мужчина, - сказал я твердо, - не должен обращать внимание на то, что ест, и на то, с кем спит.