От ведь дебил! Это для меня светло, а эти-то перцы, слепые как кроты! Ночник только у того что на камне, а он смотрит в другую сторону! Танцуем? Вот прям физически, ощутил начальственный подзатыльник... Ну, правильно, если нет ночника то вполне реально, что тут кто-то хорошо видит в темноте! Проверять будем? Не-а!

Аккуратно, кончиками пальцев нащупываю камешек, и плавным движением бросаю. Вот сволочи! Они же спят! В наглую дрыхнут, пока я тут мандраж ловлю! Убивать за такое надо! Аж руки зачесались! Жаль нельзя...

На камешек среагировал только один, вот тот, что ходит. Тот, что наверху, ноль эмоций. А что? Я же не булыжник швырнул, так едва слышный щелчок... А может тоже дрыхнет? Да нет, шевелится. Похоже, они просто поделили время — расслабились. Ладно, живите пока, уроды, но запомните, я всё равно вас убью. И не, потому что кровожадный, а потому что вы бандиты и место ваше в могиле! От я как заговорил то! А пафоса то сколько? Ну да ладно я себя прощаю...

Блин, ну до чего стрёмно! Ползу, понимаешь, мимо этих дрыхнущих уродов и даже по горлу их не полосни... Тьфу, ты! Говорят: казаки в старину уснувшего на посту к смерти приговаривали... Да и верно, приползут такие как я, и почикают за милую душу, всех кто спит и не булькнет никто!

Но сегодня я прикидываюсь ветошью, которая не отсвечивает, но при этом активно ползает и бегает. Вот и вход! Невидимой тенью проскальзываю внутрь. Интересно у них тут видеокамеры есть? Пока не видно, ни здесь, ни снаружи... Даже обидно! Это что же, местные бандюки вообще ничего не боятся? И от слова «спецназ» не вздрагивают? Вот зря они так! Зря! Между прочим, это личное оскорбление, нет, надо браться и запугивать всю эту мразоту... А то не интересно совсем: где трудности? Где я вас спрашиваю? Так и расслабиться недолго! Кстати, расслабляться не надо: если на входе нет камер, то могут быть внутри — за своими приглядывать.

Пробираюсь не слишком длинным тоннелем, всего метров пятнадцать, на стенах и полу следы разумной деятельности, похоже выравнивали. Ага, понятно, зачем выравнивали! Тележки разные, два погрузчика, ящики какие-то. Из этого импровизированного склада... или как его обозвать? Ведут два тоннеля. Ну, в большой сейчас не пойду, наверняка, там ещё склады, а вот в тот, что поменьше, обязательно. Надо глянуть, сколько тут потенциальных трупов, а может, начальника какого найду? Точнее помещение, где он сидит, и сопру чего-нибудь интересного! Хомяк внутри, тут же потребовал спереть что-нибудь полезное в хозяйстве. Пришлось шикнуть на грызуна.

Так что тут у нас? Ага... Пост! Сидят двое, чего-то пьют... Из чайника... От это уже интересно! Чего охраняют? Да дураку понятно, где-то тут начальство. Причём рядом чтоб крикнуть можно было — раций то нет. Тут, похоже, какая-то руда кругом, потому что даже те рации, что у нас были, при подходе к базе начали хрипеть и кашлять, и сколько Димка не говорил им: «Будьте здоровы!» — толку ноль.

Значит у них где-то в сторонке пункт связи! Надо будет, как посветлеет поискать. Ну а пока, подкрадываюсь поближе к этим двоим, послушать, о чём треплются. Хотя, понятно, что о бабах, но мало ли...

Остановился метрах в пяти, зачем лишний раз рисковать... Что? Кто сказал, что спалят? Да пофиг, что пять метров, я и ближе бы подошёл, но вдруг дыхание услышат или по стенке скребану, пока стоять буду. Это просто в темноте ещё можно разглядеть, а вот если на столе лампа — то всё! Мало того, что глаза у них настроены на свет, и работает дневное зрение, так и я ведь в тени стою. А это знаете ли... Днём могу спрятаться, не зря меня товарищ капитан, раком ставил, забивая знания могучим берцем... Образно конечно, а то подумают всякие извращенцы невесть что!!!

Главное прямо на них не смотреть, во избежание... Да! Кто бы сомневался, разговор о бабах...

— Слушай. А ты эту... Как её? Ну, светленькая такая, невысокая... Ну, вот вчера, еду приносила... — пытается вспомнить молоденький паренёк.

— Катя?

— Да, да! Катя! Ты её пробовал?

— А то! Она хозяина тогда разозлила, чай пролила и чашку разбила, дрянь такая... Вот он её нам и отдал... Впятером пользовали, мягонькая такая, я ей титьку кручу, а она молчит... Прикинь! — бандит, довольно щурясь, долил себе в кружку чай.

— Чего так? Слабо крутил? — поблескивая глазами от возбуждения, спросил паренёк.

— Да нет, Бешеный её ущипнул, она, как заорёт, вот он ей по губам как даст... И снова щипает, она опять, он снова по губам... Воспитал! Шёлковая стала! Титька синяя, а молчит, только зубами скрипит... и губы как вареники, — и заржал, далеко запрокидывая голову и сверкая абсолютно белыми и здоровыми зубами.

— И что, как она там? Ну, это? Тебе понравилось?

— Э-э-э... Молодой, а у тебя баба хоть была?

— Нет, — покраснел парнишка.

— Ничего! Пост сдадим, я тебя отведу, к этим. Там только пару трогать нельзя. Одну хозяин пользует. А другую Бешеный. Я тебе покажу. Запомни их, а если ошибёшься, лучше ту, что хозяин — тот просто убьёт! — и снова радостно заржал. — Только калечить не вздумай, пару синяков не в счёт.

— А как же эта, ну Катя?

— А, так её же наказывали! Главное не до смерти!

— А много их там?

— Тебе хватит! — и, наморщив лоб, начал загибать пальцы. — Пять здесь постоянно! И десяток из последней партии, — подняв палец вверх посоветовал, — вот с ними аккуратно, попортишь товар, Бешеный тебя порвёт...

Вот честно: в этот момент я понимал Листика, жестоко расправившегося с насильниками... Даже руки вспотели... Похоже, взрыв отменяется, надо узнать, где они держат женщин? Нет, ни каких взрывов, слишком лёгкая смерть... Да! Всех под нож, никакой жалости! И этого парнишку, которого, мне сперва было жалко. Вон как глазки блестят! Вот только бы случайно не напороться на такую ситуацию: когда эти ублюдки издеваются над женщиной! А ведь пройдёт, час или два, а может двадцать минут, и старый шакал пойдёт посвящать молодого щенка, во все прелести жёсткого секса!!!

Вы хотели, чтоб я сделал всё красиво, товарищ капитан? Я сделаю красиво! Это будет очень живописное кладбище! Вы будете гордиться моим художественным талантом! Кровь! Всюду кровь! И спать