Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я махом опрокинул в себя первый бокал, а Алекс удивленно перестал пилить кусок мяса на своей тарелке и посоветовал мне немного поесть перед тем, как пить. Но я лишь отмахнулся, так же залпом осушил второй бокал и лишь на третьем, когда спиртное теплой жидкостью пронеслось по уже проложенным, обожженным дорожкам, расслабился немного и откинулся на спинку дивана.
— Да, ты прав. Тут неплохо, — признал я.
— Валяй, что у тебя стряслось? Что с ребенком?
— Ребенок не мой.
— Но лучше бы он был твоим? Как это?
— Ну, знаешь… Девочка мне не чужая, отнюдь. Она совсем-совсем не чужая! — усмехнулся я. — Сестренка младшая. По отцу.
— Вот дерьмо!
— Еще какое дерьмо! Я же считал, что брак родителей крепкий, что они у меня идеальные во всех отношениях. Считал их образцом, эталоном. Теперь, когда я знаю правду, в задницу такие эталоны!
— Но ты ведь не только по этому меня позвал, верно? Чувствую, тебя еще что-то гложет, — намекнул Алекс. — Может быть, на личном фронте тоже что-то не ладится?
Я проигнорировал слова друга, который ненароком намекнул на личное. Все же вопрос личного волновал меня очень сильно, но я не привык обсуждать свои чувства.
Поэтому ругнулся:
— Даже не представлял, какой гадюшник развели мои родители!
— Ну-ну, остынь! — попросил Алекс. — Все не без греха!
— О да. Судя по всему, мой отец гулял на протяжении всей жизни, а мама, как могла, отгоняла всех его любовниц, которые осмеливались переступить некую воображаемую черту! Ну и что мне с этим делать?
Я с отчаянием запустил пальцы в волосы, растрепав прическу, но легче от этого не стало! Ничуть…
— Ты говорил с родителями?
— О да. С мамой. Она наврала о произошедшем с три короба, как могла, выгораживала их с отцом отношения и пыталась обелить себя!
Этого объяснения показалось мало Савицкому, он вцепился в меня, словно бульдог, принялся расспрашивать:
— С кем ты выяснял эти подробности?
— С настоящей мамой малышки.
— Вот как… Уверен, что она не солгала?
— Уверен. Она выглядела, как человек, которому все осточертело. Ей нечего было терять. Вернее, она вцепилась в возможность начать новую жизнь и была готова распрощаться со старой.
— А отец? Что он говорит об этой ситуации?!
— Не уверен, что он вообще знает о ребенке. Мама постаралась на славу, даже не позволила мне поговорить с ним. Я отправил к нему Эльдара… Если брат подведет и не узнает, что мне нужно, придется действовать самому — тайком, в обход мамы! Может быть, подкуплю кого-то из слуг, — хмыкнул я. — Я на многое готов пойти, чтобы докопаться до сути!
— Хорошо, что ты решил с ребенком?
— Что ребенок? Ребенок останется со мной! — поворчал я. — Буду опекуном Дарины.
— Дарина, — повторил Алекс с улыбкой. — Не ожидал, что ты станешь папашей. Эй, а как же бессонные ночи, когда у малыша колики? Когда ему просто не хочется спать в своей кроватке, и он желает занять место ровно посередине кровати родителей и никак иначе? Дружище, ты многое упускаешь! Очень многое… Ты просто обязан наверстать упущенное, заполнить пробелы, причем не со слов других, а самостоятельно. Давно не видел тебя с девушками! — закончил Алекс. — Подбираешь новый объект для грандиозной охоты?
— Нет, не думаю.
— Только не говори, что заделался монахом.
— Напротив. Есть одна девушка, она меня интересует. Я бы не отказался затащить ее в постель, но все несколько сложнее.
— Ты же не боишься сложностей!
— Да, но раньше это были сложности извне, а сейчас…
Я не договорил, замолчал, понял, что наговорил лишнего. Во всем была виновата чертова выпивка.
Чертова выпивка и мои чувства к Анне…
— А сейчас сложности у тебя внутри, — заключил Савицкий. — За это точно можно выпить! Эмин расчехлился после длительного эмоционального воздержания! Да, это стоит отметить!
— Что ты такое несешь?! Какое воздержание? У меня были девушки.
— У тебя были девушки, да. Секс тоже был, — согласился Савицкий. — А теперь подумай, сколько в отношениях с ними было эмоций и переживаний. Не амбиций! — подчеркнул он, покачав пальцем в воздухе. — Не задетого эго, а настоящих, искренних эмоций, которые задевают глубоко. Радость от встречи, предвкушение, досада, что все срывается, волнение только от мысли, что она на расстоянии вытянутой руки — манящая, но недоступная.
— Черт…
Я стушевался. Алекс читал меня словно книгу, перечислил, как по учебнику, все мои эмоции рядом с Анной. Осталось только все смешать и залить сиропом из возбуждения и жажды по ней. Еще сильнее эта жажда стала сейчас, когда я наконец-то понял и осознал: эта привязанность глубже и сильнее, чем я думал.
Поняв это, я вдруг осознал всю бессмысленность пребывания в этом пабе. Я быстро допил спиртное и поднялся, попытался достать бумажник, чтобы рассчитаться за себя.
— Куда это ты собрался? — удивился Савицкий.
— К ней, — коротко бросил я.
— А имя? Имя скажи? — спохватился друг.
Он быстро поднялся, матерясь, на ходу закинул в рот еще одну ложку салата, вытер рот салфеткой и кинул на стол несколько купюр, сумма которых значительно превышала выставленный счет.
— Ты пьян и не сядешь за руль! — друг придержал меня за локоть, успев схватить в самый последний момент. — Ты меня понял?
— Да понял я, понял. Давай! Вези
