– Я так и думал! – всплеснул руками Дэниэл, – Артур рядом?

– Нет, – непонимающим тоном ответила Юля.

– Этот знак на конверте значит, что Давид получил письмо от Эдмунда. Черная корона – это печать, которой подписывался Эдмунд.

– Спрячь, – скомандовала Ольга, – сделай вид что ты ничего не нашла и сейчас же возвращайтесь домой.

В ту самую минуту, как конверт исчез в кармане пиджака Юлии, в лабораторию вошёл растерянный Артур.

– Юля, ты что-то нашла?

Она убрала телефон и постаралась как можно непринужденнее вести себя.

– Нет, нет. Предлагаю вернуться в город, у ребят есть какие-то новости.

– Ладно, идем, – разочарованно сказал Артур и направился к машине.

Артур довез младшую Трубецкую до дома, где ее встречал все еще хмурый Альберт, а Ольга и Дэниэл решили отложить разбирательства и спокойно принять рериса и его сына этим вечером за ужином.

Приготовления к этому событию заняли весь оставшийся день: Александра Михайловна чистила до блеска серебро, Женя готовила блюда разных кухонь мира, Юля и Мария наглаживали шторы и освежали комнаты. По всему дому распространился сладкий запас запечённых овощей, жаренных блинов и фруктовых нарезок, громко играла музыка разных эпох, под которую женщины пели и танцевали – атмосфера волшебная.

Наконец, когда все уже было готово, стол накрыт, вопросы заготовлены, раздался звонок в дверь. Александра Михайловна и Дэниэл встретили гостей и проводили их в гостиную. Конечно, не обошлось без долгих целований и объятий, рерис поразил всех своим жизнелюбием и прямотой. Рерис Флаад -Ганс был с первого взгляда очарован Марией и не стал скрывать это, он щедро одаривал ее комплиментами и уделял ей все своё внимание. Мария была польщена, но держалась естественно и обычно, спокойно улыбаясь и радуясь. Рерис засыпал ее вопросами обо всем, и беседа их перетекала из бытового в философское русло и обратно быстрее скорости света. Особенно же Ганса интересовал род деятельности прекрасной дамы.

– Когда люди слышат, – отвечала на очередной вопрос Мария, – что поблизости есть представитель профессии в области психологии, они морщат нос, словно учуяли запах мокрого пса, и бегут в противоположную сторону от ученого объекта. Они бегут и думают, что нужно бы спастись от противных наставлений, от мерзких указаний грехов в его жизни, от приторно заумной физиономии психолога. На самом деле психолог и не собирался его трогать, он, может, вообще за хлебом в магазин шёл, а тут нарисовался такой беглец. Так отчего же беглец решил ,что за ним гоняться? Отчего мы вообще часто думаем, что внимание всех окружающих приковано исключительно к нам? Представьте, вы надели что-то очень красивое, вот вы идете и думаете: "все непременно мне завидуют, я неотразимо выгляжу". Или вы надели что-то эпатажное, тогда вы думаете: " мне вообще все равно, что они думают, я прекрасно выгляжу". Или вы надели что-то скромное, даже бедное, тогда в голове вы прокручиваете: "они все думают, что я ужасный человек, и смеются надо мной". Все эти ситуации – три крайности одной проблемы. Проблемы деления себя на чёрную и белую сторону, когда человек не принимает половину себя, потому что кто-то когда ему сказал, что если он будет так громко кричать – его выгонят; если он будет так плакать – его не будут любить. И ещё много чего сказали, так что он научился отрицать себя в гневе, в грусти, в незнании, в одиночестве, и от него осталось только половина. Вторую его половину заменяет предположительное или реальное мнение общественности, и он всегда от нее зависит. Однако эта покинутая половина, лежащая где-то в глубине подсознания всегда стремится к нему вернуться. Вернёмся в нашему беглецу. При любом упоминании о тех, кто может начать учить жизни, он бежит, потому что внутри понимает: "меня надо бы научить жизни, но я не могу признать, что я чего-то не знаю". И вторая его отвергнутая половина остаётся в тени. Любого, кто смог бы повернуть его две половины лицом к лицу, он будет избегать из-за страха перед жизнью. Страх жить – самый ужасающий страх, сильнее страха смерти.

– Вы восхитительна! Я бы непременно женился на вас, – восклицал без устали поражённый рерис.

Вспомнив что-то важное, рерис Фиц – Флаад степенно встал, отошёл в прихожую и вернулся оттуда с объемной подарочной коробкой, перевязанной лиловым бантом. Он привлек внимание всех и торжественно говорил:

– Мы с сыном благодарим вас за тёплый приём и хотим преподнести вам этот скромный подарок, – он передал коробку Ольге, – это Экальдо, на вашем языке это будет звучать как «записыватель мыслей».

На глазах у изумлённой публики Ольга и рерис распаковали подарок, который представлял из себя устройство, внешне похожее на планшет, а также множество маленьких пакетиков с каким-то порошком. Рерис Флаад-Ганс вскрыл один пакетик и высыпал его себе в рот, затем нажал кнопку включения на устройстве, и на синем экране высветилось: «Эта Мария просто очаровательна».

– Нанороботы в этом порошке в течение часа усиливают ваше силовое поле, устройство ловит энергетические волны, которые идут от вашего мозга, и преобразует из в слова. Это если упрощённо объяснить.

Восхищенная Ольга поблагодарила рериса за столь ценный подарок и, убрав его в сторону, пригласила пить чай.

– Почему вы берёте только Дэниэла и Ольгу на свою планету? – с детским недоумением и некоторой наглостью, но без тени зависти спросила Юля, – Почему не Альберта? Он отличный учёный, разве вам там такие не нужны?

– Такие – нет, – твердо отрезал рерис, – Я рад учёным, но только тем, кто всегда готов погрузиться в новую реальность, кто открывает новое. Альберт до сих пор идёт лишь старой тропой, подтверждая проверенное.

Альберт поежился, успокаивая уязвленное эго, и сухо пробурчал:

– Я придерживаюсь консервативных взглядов в науке.

– Ваша воля называть это как угодно.

– Почему не Юлю, Женю или Джека? – спросила Александра Михайловна и налила рерису ещё чашку чая.

Рерис отхлебнул немного кипятка и, посмаковав во рту вкус молочного зеленого чая, деловито отвечал:

– Насколько я понял, Евгения и Джек решили обосноваться на этой планете. Не зря же в ее комнате висит свадебное платье.

Женщины удивлённо переглянулись, а Женя наигранно прикрыла рукой глаза.

– Ты купила платье без нас? – воскликнула Юля и ударила сестру по руке.

– Тише, потом объясню, – защебетала Женя, стараясь перевести тему.

– А для Юлии и эта планета в новинку, – ласково усмехнулся Ганс.

Юля уже собиралась задать ещё один вопрос, но рерис остановил ее:

– На земле ещё 7 миллиардов человек, не уж-то вы хотите, чтобы я объяснил, почему я не выбрал каждого из них?