class="p">– Рерис, если бы отец успел посвятить нас во всех дела Кацелиума, мы бы достигли каких-то успехов в расследовании. Сейчас мы делаем все возможное, чтобы решить этот вопрос, – заверил Василий, когда рерис и его сын уже покидали дом моих друзей.

– Я верю в вас, мой юный друг, – сказал рерис и пожал руку будущему председателю.

Глава 5

Взаимодействия двух токов, текущих в проводниках,

расположенных на небольшом расстоянии друг от друга гласит:

параллельные проводники с токами одного направления

притягиваются, а с токами противоположного направления отталкиваются.

Закон взаимодействия токов

В десятом часу вечера рерис Фиц-Флаад и его сын Флаад-Ганс, плавно покачиваясь и потирая животы, вышли из дома Трубецких и отправились в снятый для них Дэниэлом отель в центре города. Ольга без отлагательств собрала всех в гостиной и вызвала Артура, получив новую информацию, они была вне себя от ярости и желала скорее избавиться от гнева, переполнявшего ее. Артур появился на пороге, и Ольга резко бросила ему в лицо:

– Ты сделал все возможное, чтобы я тебя выставила за порог своего дома раз и навсегда!

– Что это? – недоумевал Артур.

– Ты не узнаёшь? – гневно выговаривала она, – Ещё недавно ты работал вместе с этим чудовищем, а теперь нас спрашиваешь, что это?

– Это письмо с именной печатью Эдмунда Томаса, которое мы нашли у в кабинете твоего отца, – пояснил Дэниэл.

– Как ты мог прийти к нам за помощью, если знал, что Дэвид работает на Эдмунда? – пораженно кричала Женя, буравя его глазами.

Артур долго мусолить какие-то слова, а затем выдал:

– Эдмунд сам пришел к нам, но я думал, что у него есть деловое предложение только ко мне.

– Деловое предложение? – взбесилась Женя.

Артур , взяв все эмоции под контролем, спокойно излагал:

– Он как будто прочитал мои мысли и пришел с предложением вернуть Ольгу в мою жизнь. Слушайте, я вам это уже рассказывал.

– Да, только забыл упомянуть, что Эдмунд завербовал и твоего отца, – резал Альберт.

– Самого талантливого учёного- инженера, кстати, – вставил Джек, -. Очень полезное знакомство для нашего дядюшки, учитывая его связь с террористами.

– Зачем ты пришел к нам, – твердила Юля, – зачем, зачем, зачем? Человек, которому помогал Дэвид убил моего отца.

Артур содрогнулся.

– Возможно, он убил и моего отца тоже. Послушайте, да я догадывался, что отец как-то связан с Томасом, и идея прийти к вам была единственно верной. Что бы ни задумывал Эдмунд, все это было для вас, вы всегда оказывались в центре его внимания.

Когда буря эмоций улеглась и наступило очищающее всеобщее молчание, Дэниэл пригласил Артура за общий стол, сказав:

– Разберёмся с тобой позже. Если Дэвид инженер, он мог создать для них бомбу?

– Да – пробасил Артур, – думаю, именно этим он и занимался в своей подпольной лаборатории.

Дэниэл, схватив телефон, излагал свежий план действий:

– Вы с Юлей вернитесь туда и попробуйте понять, какую именно бомбу он готовил и завершил ли свой проект. Мне придется вернуться в Лос-Анджелес, осмотреть дом Томаса и спросить его друзей про планы.

– Ты уедешь? – взволнованно спросила Ольга.

– Нет, – деловито хлопнув себя по коленям, возразила Женя, – мы поедем.

– Но у вас свадьба совсем скоро, – взбунтовалась Ольга.

– Какой толк готовить свадьбу, если жить нам не придется? Это и мой долг тоже, Ольга, в большей степени чем твой.

Джек поддержал невесту:

– Женя права. Мы полетим сейчас, я позвоню Лоуренсу, он поможет с информацией.

– Спасибо, – прошептала Ольга, обнимая сестёр и брата.

Дэниэл, проводив брата, побрел в выделенную для него гостевую спальню на первом этаже. Ольга пошла след за ним и обнаружила его, стоящего у окна, заложившего обе руки в карманы, созерцающего уснувшую природу. Она присела на край кровати, расправила замявшееся розовое платье и стала ждать, когда терзаемый неизвестной ей дилеммой Дэйли скажет хотя бы одно слово.

Дэниэл постоял молча около десяти минут, подошел к столу, вынул из лежащего на нем кожаного потертого портфеля свернутый в несколько раз альбомный лист и рассказал Ольге про фронтового друга, с которым они вместе служили и который тоже обрел бессмертие. С первого дн знакомства их дружба была окрашена в цвет крови и имела запах железа, всякий раз при их встрече трагедии суждено было свершиться. При последней встрече, случившейся пять лет назад где-то на побережье Японского моря, они договорились не тревожить друг друга, пока не наступит крайняя нужда.

– Нужда настала, – твердо заявил Дэниэл и набрал номер, написанный на листе.

Через день на пороге дома объявился худощавый невысокий мужчина лет тридцати трех. Одет он был просто,в руке зажал маленькую черную сумку с самыми необходимыми вещами. Создавалось впечатление, что долго задерживаться он не станет.

Человека, пришедшего с войны, видно с первого взгляда. Его выдает наклон головы, шея, гнущаяся под тяжестью памяти, резкие движения и сильные руки, готовые в любую минуту спрятать вас от опасности, а сильнее всего человека с войны выдают глаза. Они не наполнены добротой, романтикой и безмятежностью даже когда смеются, они смотрят на вас беспощадно и в то же время милосердно. В этих глазах вы видите смирение, настоящее смирение, которое не равно безволию, а то, что с благодарностью принимает жизнь такой, какая она дана. Вы не увидите в них гордыни, но посмотрев в них, вы почувствуете гордость. Война проверяет характер человека, обнажает внутреннюю силу или слабость, а дружба, родившаяся в битве, прошедшая проверку смертью, никогда не прекратится. Война срывает с людей маски. Кровавая и жестокая, она не допускает изворотливости, лицемерия и лжи. Труса на поле боя видно за версту. Христиан Понд не был трусом. Он был вторым человеком, у кого Ольга увидела такие глаза, и с первого взгляда она ощутила щемящую тоску в груди от прошлых потерь и грядущих утрат.

Она протянула ему руку, галантный и простой Христиан, следуя этикету привычного ему времени, не стал пожимать хрупкую ручку Ольги, а поцеловал ее, и, вытянувшись как струна, отдал честь Дэниэлу, тот, в свою очередь, проделал тоже самое.

Трубецкая велела Дэниэлу помочь разместиться на новом месте гостю, а сама собралась вернуться на кухню, где уже час готовила жульен. Однако, как только она переступила порог кухни, ее ослепил яркий белый свет – Трубецкая снова оказалась в комнате без окон и дверей.

Оставим, мой дорогой читатель, несчастную девушку одну и отправимся вслед за ее родными, так как происходящее там представляет для моего рассказа большой интерес.

Итак, розовый рассвет жадно доедал остатки серой холодной ночи, когда самолёт, летящий из Москвы,