— Помню. Они могут оставаться незамеченными рядом с деревьями, а с магическими деревьями сливаются даже на Изнанке. И эти деревья на острове… ньотт… наверняка магические?

— Да. Эсфор спрятал свой ореол силы за их ойрой, и Навиния не заметила его. Как не заметила светлую ойру его магии, спрятанную за более сильной — тёмной, — моей ловушки.

Что ж, Лод прекрасно умел влезать в чужую шкуру. Думать, как противник, понимать его, как самого себя, ощущать его мысли, чувства, мотивы, желания. И он просчитал принцессу, как когда-то — меня.

Шахматы в реальной жизни, люди в качестве фигур…

Восхитительное умение.

— Но разве эльфы вообще могут такое? — Перед глазами всплыла картинка светящихся сиреневых пут. — Мне казалось… Криста говорила, эльфы могут только исцелять и управлять растениями.

— Да, это так. Но, по правде говоря, Эсфориэль не совсем эльф. — Лод иронично хмыкнул. — Он наполовину дроу.

Вот так новость!

— Брат Повелителя эльфов… наполовину дроу? — Я недоверчиво сощурилась.

— Нет, в его роду дроу нет. И никогда не было. Но Эсфориэль давно, ещё до войны, провёл с одним из дроу один занятный эльфийский ритуал. Называется «блойв брайевур», «братья по крови». Двое делают на ладонях надрезы, соединяют руки и в один голос произносят некие слова. После этого они перенимают способности друг друга. Поэтому Эсфор может ставить ловушки дроу, но у его ловушек ойра эльфийская, светлая… Морти, фу фэйр упп? Тими тиль ас сонфа.[26]— Лод бережно помог принцессе встать. — Что ж, я выполнил свои обязательства. Ты довольна?

А я вдруг поняла, что уже успела забыть: он взял меня с собой лишь потому, что я приказала ему это сделать. Только из-за магического поводка, который связывал нас, поводка, который теперь находился в моих руках.

Да только он ничего не забыл. А этим вопросом и взглядом, полным пронизывающей холодком иронии, напомнил и мне.

А ведь на то время, пока мы не были под горами дроу, мне и правда казалось, что мы… союзники. Что действуем сообща по доброй воле. Что моё общество ему как минимум не противно.

— Да, — сухо ответила я. — Более чем.

— Чудно. — Лод обнял Морти за плечо. — Акке погасит свечи чуть позже. Доброй ночи.

Я следила, как они уходят в его спальню.

Потом посмотрела под стол, откуда на меня лукаво поглядывал Бульдог.

— Только попробуй ночью снова прийти, — тихо проговорила я. — Убью.

Отвернулась и, не умываясь, не раздеваясь, скинув лишь сапоги и плащ, рухнула в постель.

Я не должна пользоваться своим преимуществом. Не должна злоупотреблять клятвой. Я обещала Лоду это. И… чем реже мы будем видеться, чем меньше времени проводить вместе, тем лучше.

Так почему же, чёрт возьми, сегодня я не смогла удержаться от искушения?

Почему я теряю голову, когда вижу его пренебрежение? И готова пойти на всё, лишь бы снова заставить его относиться ко мне, как к… равной? Той, что достойна уважения и его общества?

Ненавижу эти грёбаные чувства. Лучше бы у меня их попросту не было. Если буддисты вдруг правы насчёт переселения душ — я в следующей жизни хочу быть роботом.

Машинкой без сердца, слабостей и чёртовых гормонов…

Следующий день начался не лучше предыдущего.

Конечно же, Бульдог не внял предупреждению, и первым, что я увидела утром, снова была его довольная ушастая морда. В этот раз хоть можно было вскочить, не пытаясь при этом прикрываться одеялом. Впрочем, Лод вновь и головы не повернул в мою сторону, лишь вежливо пожелал доброго утра.

— Почему ты говоришь мне «доброе утро» и «доброй ночи», — не удержалась я, — если на самом деле наверху сейчас наступает ночь, а спать я ложилась засветло?

— Ты ведь к этому привыкла, — равнодушно заметил колдун. — Я стараюсь соблюдать положенный ритуал. Для твоего удобства.

Прежде чем направиться в ванную комнату, я вздёрнула нос:

— Можешь так не стараться, мне всё равно.

А дорогой ругала себя за глупую, ребяческую реакцию.

Нет, с моим разумом в его присутствии явно творится что-то неладное. Может, и правда в другую башню переселиться?..

Ела я снова внизу, в гостиной, в сопровождении Бульдога. Тот не лез слишком близко, но хвостиком ходил следом, чем тоже изрядно надоедал. За дверью в покои, где содержались уже четверо пленников, было тихо.

Должно быть, кто-то из них тоже вынужден лежать на полу. Кровать-то только одна…

— Как там наши гости? — вежливо спросила я у Лода, вернувшись в лабораторию.

— Неплохо, — любезно откликнулся тот, делая пометки на листе пергамента. — Я навещал их утром. Правда, пришлось одолжить у Морти мазь, потому что девушки расцарапали друг другу лица.

— Навиния, должно быть, очень зла на Кристу.

— Не то слово. Впрочем, когда я пришёл, они уже помирились. Поняли, что в такой ситуации неразумно враждовать друг с другом, — колдун бросил на меня короткий взгляд. — А ещё Криста рассказала всем о кольцах.

— Акке донёс?

— Логично было бы предположить и без Акке. Они ведь захотят сбежать, — Лод задумчиво смотрел куда-то мимо моего лица. — О том, что кольца так просто не умыкнуть, ты ведь Кристе не рассказала, верно?

— Нет…

— Понятно, — усмехнувшись чему-то, колдун вернулся к работе. — Это хорошо.

Я подождала ещё немного, но ко мне уже потеряли всякий интерес. Так что я тихонько прошла в спальню, где на подоконнике лежали мои книги.

И, поскольку с рунами я вроде разобралась, настал черёд учить язык Изнанки.

Довольно быстро выяснилось, что не всё так просто. Руны в основном означали самые простые слова, те, которые я уже знала. Обычную риджийскую речь я для себя переводила почти свободно, догадываясь о значении непонятных слов по общему смыслу. Но вот перевод на риджийский с другого языка, да ещё специфического магического языка…

Если для общения моего текущего уровня было достаточно, то для изучения чего-либо — решительно нет.

Придётся снова всё непонятное выписывать на пергамент. И спрашивать перевод у Лода: у кого же ещё?..

Обречённо вздохнув, я вернулась в лабораторию, но колдуна там уже не было. Пришлось осторожно покопаться в его бумагах в поисках чистого пергамента, заодно прихватив из сумки свой пенал. Наверное, если этот пергамент Лоду понадобится, меня попросят его вернуть, верно? А пока он всё равно отошёл…

Спустя пару часов, когда я продралась сквозь четверть толстого тома, мои занятия неожиданно прервала Морти, заглянувшая в спальню после короткого стука.