У Крисы часто брали интервью, на основе которых потом воспроизводились те моменты, которые удавалось у нее буквально с боем вырвать. Да, она неохотно давала интервью, в отличие от Эль, с удовольствием болтающей с создателями интерактивной исторической ретроспективы для музея.

– Это правда, что вы не сразу стали подругами с Крисой их’Дрим и сначала даже враждовали?

Ученики, ученики, много учеников. Эльфы, гномы, люди, даже орки. Но это потом. Вначале всех учеников – только трое.

– А как получилось, что вы стали причиной и источником возвращения земных элементалей?

Глядя на давно умерших девчонок, я испытывал грусть. Оказывается, это очень неприятно. На Земле я как-то не успел прочувствовать это состояние, там не все было потеряно, не все нити с прошлым порваны. Сейчас же, глядя на Крису, испытывал ли я сожаление о нашем разрыве? Определенно да. Только не спрашивайте меня, изменил ли бы я что-то в прошлом, зная, что в будущем мне встретится Алиела. На некоторые вопросы лучше не отвечать. Даже самому себе.

– А откуда у вас появился ваш фамильяр-талисман? – это уже в самом далеком и небольшом зале, вероятно, мало посещаемом, судя по остаткам аур.

Слева темнота медленно превращается в мутный свет, будто пропущенный через матовое стекло. На нем отражается непонятный силуэт, который все быстрее и сильнее начинает уплотняться и приобретать четкость. И вдруг на пару мгновений я вижу себя, только какого-то не такого. Может, я так выглядел со стороны?

– Это же вы! – вырвалось у Сэлии.

Где-то справа бессистемно мелькают какие-то образы, и я понимаю, почему тут мало посетителей – это своего рода отстойник или склад не готовых или не подходящих под формат воспоминаний. Лес, дракон в окружении эльфов. Быстрый бег – деревья мелькают так быстро, что без ухода в скоростной режим восприятия трудно понять, что происходит. В какой-то момент впереди мелькает фигура бегущего мужчины… хм… В джинсах? Как в какой-то игрушке мелькает рука, лук и где-то впереди пропадает стрела.

«Н-н-н-а!»

Гномы, эльфы ругаются на каком-то консилиуме. Война с орками, которую останавливают десятки земных элементалей, поднятых Крисой, стоящей на небольшой горе. Рядом стоит Эль и еще много разных разумных. Смена кадра – на «экране» эльфийское мочилово с воинами какого-то бога. Демоны, летающие аппараты, еще неуклюжие в дизайнерском смысле, но вполне рабочие. Взрывы, куски тел, летящие в стороны. Лицо Эль с бесшабашной улыбкой-оскалом, трясущей зрителя:

– Крис! Очнись! Совсем немного осталось!

Эльфийский Лес, беседка, за столом сидят Эль и Криса, пьют вино и смеются. Появляется эльф, легко кланяется девчонкам и говорит эльфийке:

– Мама, ты звала, я пришел.

– Полетишь за Барьер в империю с посольством.

Смена кадра. Внизу земля. Зритель летит. Поворачивает голову, а там огромный змей-дракон, на шее которого сидит Криса и смеется. Изображение со смеющимся лицом Крисы замирает, секунд десять висит в воздухе, подрагивая от несбалансированных ментальных потоков, сопровождающих иллюзию, и гаснет.

Некоторое время ничего не происходит. Потом вдруг, будто где-то замкнули контакты, снова вспыхивает иллюзия, но сейчас показывающая фамильное кладбище эльфийской правящей семьи. Показывают большое и толстое дерево, внутри которого упокоилась Эль Трин’х Васар. Перед деревом спит дракон – талисман и фамильяр эльфийки. Справа от дерева стоит мраморная пирамида, сделанная лучшими зодчими гномов, с золотым тиснением и именем на передней грани: «Криса их’Дрим». На других гранях множество записей, отражающих достижения гномки. Перед пирамидкой также лежит дракон, опустивший голову на передние лапы. Он тоже спит. И только усы, похожие на усы китайского дракона, слегка шевелящиеся в воздухе, говорят о том, что это существо живое.

От входа слышится какой-то почти незаметный шум. Движением брови открываю перед нами окно, через которое видно происходящее перед музеем. Люди в униформе, а спереди обескураженные гражданские. Что-то магичат или как-то пытаются воздействовать на статуи, но каменный гном – сидящий на подвернутой ноге и опирающийся на правую ногу – бьет кулаком по земле. Стоящий рядом каменный эльф одновременно топает ногой. Земля от двойного удара подпрыгивает, как подпрыгивают и пришедшие гномы. Некоторые валятся на землю.

– Это же стража города! – как-то недоуменно говорит Сэлия. – Наверно, сигнал из музея пришел.

– Ну я не отключал всю сигнализацию, – пожал я плечами на вопросительный взгляд Алиелы. – Делать мне больше нечего. Ладно, пойдем отсюда.

Я прошел в следующий зал и резко остановился. В стеклянной замагиченной пирамиде, конструктивно такой же, как и та пирамидка для бригаты, висело черное платье. Сэлия выглянула из-за моей спины и нахмурилась, что-то вспоминая. Потом ее лоб разгладился, и она вскрикнула:

– Вспомнила! Это единственная личная вещь, что осталась от ректора Крисы их’Дрим. Говорят, это платье не знало сносу и могло менять свой цвет в зависимости от настроения владелицы. И проявляло свои свойства только на ней.

Я прошел мимо, не обращая внимания на то, как по платью пробежала белая полоса, и вдруг оно заиграло разными красками, в конце концов остановившись на светло-бежевом.

Распахнув перед нами портальную рамку, я взял за руки девчонок и шагнул в нее. Вышли мы в центральном парке, в котором располагался, судя по внешнему виду, неплохой ресторанчик. Да и откуда тут, в центре, где живет гномья элита, взяться плохим вещам? Все-таки моя телепортационная сеть рулит.

– Что-то я проголодался! – Я похлопал себя по животу и умиротворенно зажмурился на окружающую красоту – тут явно поработали эльфы.

Все! Сожаления и унылость оставим прошлому. Жизнь сложна и, по сути, грустна. Если посмотреть на нее с какой-то точки зрения, то даже бессмысленна. Но мы не будем смотреть на нее с этой точки зрения. Тем более смутные видения, что начали у меня тут проявляться, были как-то более яркими, и несколько вариантов ближайшего будущего стали отчетливее. Интересно посмотреть, что из этого выйдет и насколько точны и прочны расчеты астрального компьютера. Вообще, на самом деле я, условно говоря, видел перед собой жгут проводов из сотен и тысяч проводочков – вариантов будущего, отходящих от меня и теряющихся вдали. Какие-то были более яркими, какие-то совсем тусклыми. Хочется посмотреть, как это все соотносится и взаимодействует. И вообще как с этим можно жить. И нужно ли.

Ник

Разумеется, никакого вышибалы в этом элитном заведении не было. А вот что-то вроде двойного швейцара – гном и эльф, присутствовало. Ну, точно как в музее, только тут живые. Хотя, вполне возможно, они работали дублем, я видел, что они были вполне сработанной парой. По крайней мере, двигались, чувствуя друг друга и дополняя.

Гном покосился на пластинку сбоку, показавшую нашу платежеспособность, но засомневался, и я его понимал – одеты мы были крайне легкомысленно для такого заведения, особенно косился почему-то эльф на открытые ножки Алиелы. Не, я, конечно, понимаю, что они у нее просто идеальны, но ведь это по моим понятиям, а у эльфиек они имеют чуток другую форму. Тоже красивую, но просто другую, а после Алиелы – так вообще, как по мне, не особо привлекательную. Неправильный эльф какой-то. Я повернулся к девчонкам и подмигнул. Почти мгновенно перекинулся мыслями с женой, и пока она виртуально формировала одежду, хоть немного похожую на местную, что мы видели чуть ранее, быстро повесил нужные плетения на Сэлию – на руки, ноги и так далее. Буквально пары секунд хватило, чтобы согласовать результат с подругой, и к швейцарам уже повернулся стильно одетый человек, его красавица-жена в модном среди элиты легком платье, своим видом и оттенком буквально кричащем о его огромной дороговизне. Сэлия, хоть и стала уже привыкать к нашим закидонам, всё-таки психически была уже немного истощена, поэтому не удержалась и от неожиданности пискнула. Пришлось немного стимулировать ее организм, и буквально через мгновение рядом с нами снова стояла и пританцовывала от нетерпения шебутная девчонка тоже в дорогом платье.