В комнату вошел Вениамин в халате, вытирая полотенцем голову:

— Проснулась? Налить еще? Ты вчера не все выпила.

— Издеваешься? — буркнула Жанна.

— Пойди прими душ. Полотенце я принесу, а халат у меня один. Рубашку свою дам, чистую, пойдет?

— Пойдет. А зубной щетки у тебя лишней не найдется?

— Поищу.

Вода — это неоценимое достояние человечества. Она смывает всю гадость не только с тела, но и с души, Жанна вышла из ванной, будто родившись заново. За это время Вениамин приготовил завтрак — яичницу, бутерброды.

— А чай есть? — виновато спросила Жанна.

— Начинающим алкоголикам положен по утрам кофе, — насыпая растворимый кофе в чашку, сказал он. — От чая их тошнит.

— Прости меня за вторжение.

— Мелочи жизни. Садись.

Жанна уселась на стул, с наслаждением пила кофе, громко прихлебывая, как обычная девушка от сохи. Вениамин поставил перед ней тарелку с яичницей, вручил вилку:

— А теперь рассказывай, что приключилось с тобой? Кого ты боишься?

— Веня… — замялась Жанна. — Не спрашивай меня ни о чем, ладно? Потом… как-нибудь… я тебе расскажу…

— Нет проблем. А если я могу помочь?

— Я знаю, ты хороший, ты поможешь… потом, позже. Сначала я должна разобраться… Не обижайся.

— Не обижаюсь. А знаешь что? Раз у тебя какие-то страхи, оставайся у меня и разбирайся. Такую помощь примешь?

— Приму, — улыбнулась она и с аппетитом принялась за яичницу.

— Один вопрос я задам, можно?

— Валяй.

— Почему на работу не приходишь?

— Я больше не работаю у Филиппа.

— Поссорились?

— Это второй вопрос, но отвечу: не поссорились. Просто есть причины.

— Понял, объяснять не хочешь. Мне пора. До вечера.

Оставшись одна, Жанна легла на тот же диван и… снова заснула.

Проснувшись, она и не думала убегать, долго валялась перед телевизором. Раз Вениамин не против, почему бы еще раз не переночевать у него? Филипп приедет завтра, вдвоем они подумают, как быть. Жанна одна не справится, нужен помощник, Филипп многого не знает, а он — лицо заинтересованное.

Потом вспомнила, что Вениамин скоро придет, исследовала холодильник, взялась за самое что ни есть женское дело — готовку. Вот бы вернуться к обычной жизни: готовить, стирать, убирать, ходить в бассейн и на занятия дзюдо, читать книги. Уже и денег не надо, ничего не надо, только бы остаться в живых.

Звонил Филипп, разумеется, она не сказала ему, где провела эту ночь. Почему не сказала — недоумевала сама, ведь он ей никто, всего лишь друг по несчастью. Сейчас Филипп далеко, и Вениамин нравится больше. Когда Филипп рядом, Вениамин уходит на второй план. Получается, они нравятся ей одинаково. Но двоим симпатизировать в равной степени невозможно. Наверное, она испорченная. О, как это не важно по сравнению с положением Жанны.

Приготовила картошку с мясом по рецепту мамы, не слишком-то изысканное блюдо, да, пардон, индейки с ананасами нет. Накрыв стол, ждала Вениамина, и что удивительно — ни одной мысли об убийце. Вернее, они изредка проскальзывали, но серое вещество отказывалось бродить по кругу: Эмма — Гела — Ирина Захаровна — Ветров.

— А вот и я, — возвестил Вениамин, заглядывая из прихожей в комнату. — Рад, что ты не ушла.

— Я немножко похозяйничала…

— Ух ты! — обходя сервированный стол, восторженно произнес Вениамин.

— Должна же я компенсировать неудобство от моего присутствия?

— Кто сказал, что ты доставляешь мне неудобства? Очень даже большое удобство: пришел домой, и не надо думать об ужине, все готово. Водку принести? — ехидно прищурился он.

— Не надо, — состроила кислую мину Жанна, но без кокетства. — Я вчера вела себя безобразно, мне стыдно. Не напоминай. Лучше садись ужинать.

Начало ужина проходило церемонно. Вместо водки Вениамин налил Жанне томатного сока, она поблагодарила. Ели молча. Положение дурацкое: он неровно к ней дышит, что заметно, а она бессовестно воспользовалась этим и притащилась к нему пожить немного. А пространство между ними уплотнялось от взаимного притяжения, это всегда чувствуется без слов, даже без намеков. И взгляды со стороны Вениамина продирали Жанну насквозь. Как же быть? Закрутить роман с Веней — значит отойти от Филиппа, который все равно узнает, а Вениамин тоже будет протестовать против ее встреч с другом. Нельзя. Жаль, Венька нравится ей. От неловкости Жанна включила телевизор, пусть хоть ящик говорит.

— Не созрела поделиться страхами? — спросил он.

— Понимаешь, Веня, мои страхи не только меня касаются. Скажем, это чужой секрет. Когда он перестанет быть секретом, я расскажу.

— Не поздно будет?

— Не знаю, — протянула Жанна, задумавшись. Потом тряхнула головой и улыбнулась. — У тебя мне хорошо и…

— Безопасно? — подсказал он.

— Да.

— Скажи, твои страхи связаны с Филиппом?

— Да, — помолчав, все же сказала правду.

— Тогда мне они не нравятся. Кстати, не боишься, что он узнает, где ты жила во время его отсутствия?

— Меня это меньше всего волнует.

— Ты сплошная загадка, — вздохнул он, перестав есть и глядя в упор на Жанну. — Пойми меня правильно, я не жажду узнать чужой секрет, но если у тебя возникли страхи, связанные с Филиппом, лучше сейчас расскажи.

— Намекаешь на двух убитых…

— Я не верю в рок, судьбу и прочую ахинею, а вокруг Филиппа творится нечто непонятное, как раз из области роковых стихий. Звучит смешно, а на деле жутко. Жанна, я не хочу, чтобы ты стала еще одной убитой.

— Полагаешь, у меня все шансы стать…

— Думаю, ты сама догадываешься.

Выручил телефонный звонок, Жанна вскочила и взяла трубку:

— Филипп? Привет.

— Здравствуй, Жанна. Я умудрился провернуть все дела, кроме одного, но завтра однозначно прилечу. Потом съезжу. Как ты?

— Прекрасно. Ужинаю с Вениамином.

— С Венькой? Я его убью. А еще друг…

— Перестань. Когда прилетишь, в котором часу?

— В три. Надеюсь, встретишь?

— Конечно. Пока. — Жанна бросила трубку на диван, села на место. — Завтра в три прилетит Филипп.

— Убить меня не обещал? — осведомился Вениамин.

— Обещал. Знаешь, последнее время я не люблю таких шуток. А у тебя хорошая квартира. Сам приобрел или…

— Или. Досталась от отца, он мне ее отдал.

Снова тем нет. Звонок Филиппа вернул ее к насущной проблеме: жить хочется сильно-сильно. С приездом Филиппа возобновятся атаки на нее, это удручало. Почему же нет темы? Есть. Жанна спросила: