Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гений протянул руку, взял меня за подбородок и очень серьезно спросил:
— Ну что? Будем учиться разговаривать?
— Будем, — подумав, согласилась я.
— Быстро домой, — уже другим голосом велел Гений, первым выходя из машины.
Глава 44
Жека
Я вел Лилю за руку к себе домой и уже ни о чем не думал. Устал мыслить, анализировать… От всего устал. Все, что я хотел в тот момент, — выдохнуть, наконец, и поцеловать ее.
Я прижал пельмешку к себе, пока мы поднимались по лестнице, и подталкивал ее вперед, потому что терпеть сил совсем не осталось. Мы поднялись, я прижал ее спиной к входной двери и целовал, на ходу доставая ключи, и сквозь туман возбуждения пытался попасть этим ключом в замочную скважину.
Из глаз сыпались искры, когда она обняла меня, а ее язычок прошелся по моей шее. Я вздрогнул, напомнил себе, что свидетели нам ни к чему, и таки открыл дверь с пятой попытки. Поднял пельмешку за талию, внес через порог, дрожащими руками запер дверь и дал себе волю.
Наказать хотел Цветочка за то, что вредина. За пять дней молчания, за учиненный скандал в машине, за то, что в нее с головой нырнул и выплыть не получалось.
Оторвался от ее губ на мгновение и осознал, что вредина, что она мне еще покажет, где раки зимуют, но, вашу мать, спасибо, что моя. Наконец-то она моя…
Я срывал с нее одежду, откидывая в сторону. Лиля подняла руки, позволяя снять с нее кофту, нетерпеливо заерзала, пока я расстегивал лифчик, и первая обняла меня за шею, с той же страстью стягивая с меня футболку.
Мы оба тяжело дышали, не видя ничего вокруг. Только животное желание быть друг с другом.
Я опустился на колени, нетерпеливо и жадно расстегнул пуговицу, молнию на джинсах, буквально сдирая с нее то, что казалось мне лишним. Джинсы, а следом и трусики полетели в общую кучу, оставив Лилю обнаженной.
Красивая, сучка. Красивая и моя.
Я медленно подхватил ее ножку под коленом, опуская себе на плечо, подвинулся ближе и не обращая внимание на ее смущенный возглас шипение, наконец, попробовал ее на вкус.
Провел кончикам языка по складкам, слыша ее шипение, переходящее в стон. Лиля пыталась найти опору, хаотично замахала руками в воздухе, снова застонала, и обе ее ладошки опустились мне на голову.
Я усилил нажим, а сама малышка выгнулась мне навстречу с громким стоном и впилась коготками в кожу головы, найдя во мне опору. В глазах потемнело, пах прострелило очередной вспышкой, до боли и красных искр перед глазами.
Я с трудом оторвался от пельмешки, пошатываясь, встал на ноги, оперся ладонями о стену возле ее плеч и посмотрел в мутные от желания глазищи.
— Соскучился по тебе, пиздец, — признался я за секунду до того, как поднял ее в воздух и понес в спальню.
Уложил на кровать, обнаженную, возбужденную и такую манящую. Сел у ее ног, раздвинул бедра и ласкал взглядом.
Из окна лился солнечный свет, позволяя мне рассмотреть каждую мелочь. Длинные ножки, порочно разведенные в стороны, плоский живот, маленькую грудь с призывно торчащими горошинами сосков. Машинально отметил, что ребра стали видны под кожей. Похудела.
Сердце сжалось от злости на себя. Пусть она хочет всем казаться сильной, независимой, но я-то знаю, что она маленькая, хрупкая и ранимая девочка. Которой достался я.
Я медленно провел ладонями по ее икрам, поднимаясь выше. Кончиками пальцев провел по внутренней стороне бедра, положил ладони ей на живот, медленно двигаясь к груди. Лиля дрожала, закатывала глаза и кусала губы, покорно позволяя мне делать с ней то, что я хотел.
Она не пряталась, не закрывалась, лишь отводила взгляд и стонала. Я медленно наклонился, прихватывая губами острый сосок. То всасывал, то нежно играл с острой вершинкой.
Лиля впилась пальчиками мне в волосы и откинула голову, выгибаясь вперед. Моя девочка.
Я поднялся выше, целуя шею, проводя кончиком языка по горлу, прикусил мочку уха, пока рука продолжала мять и ласкать ее грудь.
Цветочек приподняла бедра, потираясь о ткань джинсов. И я снова потерял ориентиры. Весь мир сузился до размеров кровати, где были только она и я.
— Раздевайся! — простонала она. — Женя, прошу, сними эти чертовы джинсы! Прямо сейчас!
— Маленький генеральный, — восхитился я.
Приподнялся, выполняя приказ, отбросил вещи на пол и прохрипел:
— Что дальше, Цветочек?
Она сглотнула, ее зрачки расширились, а Лиля приподнялась на локтях, голодно осматривая меня. Задержалась на моем члене, перевела взгляд на лицо и тихо попросила:
— Трахни меня. Пожалуйста.
Занавес!
Секунда, и я был в ней. Лиля стонала, прижавшись грудью к моей груди, ее пальчики царапали мои плечи, сильнее разжигая огонь.
А у меня планку сорвало. Не хватило надолго моей нежности. За три секунды секс превратился из нежного и расслабленного в животный. Я жестко вбивался в ее тело, слушая надсадные стоны, которые становились все громче.
Приподнялся, подхватил ее под колени, раскрывая для себя. Сам сгорал. Словно кожу заживо сняли, оставляя оголенным каждый нерв. И она своими стонами играла как на музыкальном инструменте, каждый задевала.
— Не останавливайся, — втягивая в себя воздух, попросила Лиля.
Я ускорил темп, не в силах отвести взгляд от ее лица. Такая красивая, когда кончает. Нереальная, неземная.
Я дождался первого облегченного вздоха и начал заново. Перевернул ее на живот, лег сам, притягивая Лилю к себе и укладывая на бок. Закинул ее ножку себе на бедро, положил ладонь на клитор и снова сошел с ума.
— Женя-а-а-а, — простонала она, — я…
— Тихо, маленькая, тихо, — зашептал я, снова почувствовав, как сокращались ее мышцы.
Отзывчивая, чувственная.
— Моя, — прорычал я, пробуя это слово кончиком языка.
Мне нравилось.
Мы сошли с ума вдвоем. Я не знал, сколько прошло времени. Не мог насытиться вкусом ее кожи. Хотелось впитать в себя ее стоны, навсегда пропитаться ее запахом и поставить на ней знак «МОЯ!» Вот прямо так, большими буквами.
Мы оба тяжело дышали. Тела покрылись испариной, сил двигаться почти не осталось. Лишь ноющая боль в мышцах напоминала о том, что я не умер и не очутился в раю.
Лилечка сонно зевнула, устроила головку у меня на плече, поерзала, устраиваясь удобнее, и
