– И уголовного дела заведено не было, – сказала Глафира. – Гинер – чист как слеза, мы проверяли.

– В таких случаях, когда у пациента в зубоврачебном кресле происходит анафилактический шок, виноват, как показывает опыт подобных дел, сам пациент. Он должен предупредить врача об аллергии.

– Знаете, что я еще вспомнила?! – сказала Наташа, заметно побледнев. – Как-то мы были на даче у свекрови, там были еще соседи, они принесли мед, мы ели блины… Так вот, свекровь в разговоре упомянула девочку Наташу, которая, как многие считают, умерла от анестезии, а на самом деле у нее была аллергия на укус пчелы… То есть ее утром укусила пчела и после этого она отправилась удалять зуб. И Саша тогда встал и вышел из-за стола. Резко так. И сказал мне: поехали домой.

Она обернулась к Лизе:

– Что теперь с ним будет? Неужели это он… своими руками удушил эту бедную Валентину? Мне сон, что ли, снится? Господи, помогите… голова…

И она сползла со стула на пол, Глафира едва успела подхватить ее.

– Сейчас, сейчас я вызову «Скорую»… Это я во всем виновата. Вывалила ей все это на голову, без подготовки… Легко ли узнать, что твой муж, с которым ты ешь и спишь, живешь, убийца!

Они перенесли Наташу на диван, Лиза разыскала в аптечке нашатырный спирт. Смочила ватку, поднесла к носу девушки.

– Вот бедолага… И как она все это переживет?

– Алло, «Скорая»? Женщине плохо, записывайте адрес…

В контору вернулись поздно вечером. Ждали приезда Мирошкина и Дениса Васильева.

– Столько новых игрушек накупили, а елку все еще не поставили! – Глафира нервно расхаживала по приемной, то и дело подходя к коробкам с игрушками и любуясь ими. – Знаешь, когда закончим сегодня с нашими делами, я вернусь к Наташе. Что-то мне неспокойно на душе, столько на бедную женщину навалилось… Арест мужа… Как она все это переживет?!

– Знаешь, а я ей верю… На самом деле, как можно было сопоставить смерть той, другой Наташи с профессией Гинера и догадаться, что твой муж – убийца?! И если даже где-то на подсознательном уровне она и предположила такое, то сразу же эту мысль и отвергла как бредовую. К тому же не забывай, ведь это она первая подняла вопрос о Любе, которую видела у озера. И это именно с ней и с ее мужем, убийцей (!), мы встречались в кафе, где Наташа рассказывала мне о женщине в лесу… Нет, конечно, она не допускала мысли, что убийца – ее муж.

Пришел Денис. Сияющий, в снегу, отряхнул шапку, скинул куртку и обеими руками со сжатыми кулаками произвел жест, означающий: все получилось!

– Ну, давай, рассказывай уже быстрее!!! Что там с Тамарой Утробиной?

– Она лиса еще та! Значит, так. Начну с того, что она очень любит своего мужа. И это – не пустяк! Сейчас объясню все по порядку.

Как-то недавно они заглянули на огонек к своим друзьям – Дорофеевым. Григорий Утробин, муж Тамары, очень волновался в тот вечер – он собирался попросить в долг у Александра деньги на покупку магазина. Собирался-то собирался, да так и не собрался с духом. Постеснялся. Дорофеевы же приняли их хорошо, накормили-напоили. Особенно напоили. Григорий так набрался с горя, что не нашел в себе силы занять денег у друга, и Тамара его едва привезла домой. За столом говорили о разном, пили сначала вино, потом более крепкие напитки. Тамара тоже выпила, похвалила вино и вспомнила, что точно такую же бутылку они пили на пикнике, на озере… И что выпили ее буквально сразу, с нее и начали… «Я только не поняла, – хихикнула Тамара, поглядывая на Дорофеева, – зачем ты понес этим двум нашим соседям пустую бутылку!»

– Как это пустую? – удивилась Лиза.

– В том-то вся и фишка! И именно за эту фразу Дорофеев потом и заплатит ей целых два миллиона рублей! Ту самую сумму, за которой пришел к ним Григорий.

– Поподробнее, пожалуйста, – попросила Глаша.

– Вот скажи мне, дорогая Глафира, стала бы ты угощать соседей по пикнику вином, которого не было?! То есть прийти к ним с пустой бутылкой, мол, вот, угощайтесь!

– Дорофееву надо было просто поближе подойти к Гинеру, чтобы убедиться, что это именно он, – сказала Лиза. – И вино – лишь повод. Вероятно, он заранее предположил, что Гинер откажется, да и вообще, в тот момент это было неважно. Главное было для него – приблизиться к нему. Он упустил такую возможность, когда Андрей первым пошел приглашать их присоединиться к их компании, а потому не нашел ничего другого, как угостить их вином. Водку он взять не мог, не посоветовавшись с друзьями, да и вообще, водка – это не то. А вот вино – самое то!

– Все точно! – произнес Денис. – И никто, кроме Тамары, не заметил, что Александр отправился к Гинеру с пустой бутылкой. На фоне же возобновившегося расследования убийства Соляных, когда Дорофеев дрожал за свою шкуру и любая деталь, как ему казалось, могла указать на него, он испугался, что Тамара расскажет об этом тебе, Лиза. Потом, откуда Дорофееву было знать, что мы не копнули его прошлое и не выяснили, что у него была невеста, которая умерла после удаления зуба. И что зуб этот удалял не кто иной, как Гинер? Вот он и решил подстраховаться, на следующий день позвонил Тамаре и предложил встретиться. Тамара очень удивилась. И тогда Дорофеев, боясь раскрыть себя, повернул беседу в удобное для нее русло. Сказал, что из вчерашнего разговора он понял, что Григорий хочет купить магазин со складом, и что, скорее всего, он собирался попросить у него денег в долг, да так и не решился, скромный Гриша, и что он сам готов предложить ему деньги… «Тома, ты только не говори никому, что бутылка была пустая», – неожиданно попросил он Тамару, и та, простодушная женщина, возьми и спроси: «Тогда какого черта ты к ним поперся?» Как мне сказала Тамара, даже после этого она не догадалась, что видит перед собой убийцу, просто подумала, что у Дорофеева с этой Валентиной был, быть может, роман, что он пошел к соседям, чтобы увидеть женщину, и Александр просто хотел это скрыть, так, на всякий случай. «Ты что же, – засмеялась она, не понимая, насколько рискует, – решил купить мое молчание?» Ну и Дорофеев тоже, как бы шутя, ответил, что да, но не покупает молчание, а просто хочет оказать им услугу – одолжить нужную сумму, причем без процентов. «Два миллиона, – сказала Тамара. – Нам нужно два миллиона». Хотя на самом деле нужен был всего один. И вот когда Дорофеев согласился, ей стало как-то не по себе. «Одно условие, – произнес Александр. – Не говори, кто тебе одолжил денег. Придумай что-нибудь. Я привезу тебе завтра наличные, и пусть кто-нибудь из твоих подруг переведет их тебе в банк. Главное, чтобы мое имя нигде не фигурировало».

– Она и после этого ничего не поняла?

– Говорит, что не поняла. Но, думаю, она лукавит, чтобы мы не привлекли ее за сокрытие преступника, за утаивание информации, которая позволила бы нам арестовать Дорофеева. Для нее в этом деле был единственный интерес: раздобыть денег для мужа. И она это сделала. На следующий день Дорофеев привез ей деньги, она же отправилась к своей подруге, которую только что бросил муж, и рассказала ей душещипательную историю о том, что у нее вроде как есть один родственник, который одолжил ей денег, но у Григория с ним не сложились отношения, что он никогда в жизни не взял бы у него денег… Короче, заморочила соседке мозги и попросила ее, чтобы она сама лично перевела на ее банковский счет эти два миллиона. И чтобы в случае необходимости эта Соня Михеева подтвердила Григорию, что это именно она дала в долг Тамаре эти деньги. Тем более что все это должно было бы выглядеть вполне правдоподобно: уходя, муж оставил ей целое состояние!