— Кэп! Мы победили! Они сваливают! — завопил Филька, размахивая шампуром с нанизанным на нем шашлыком.

— Куда?

— В Великореченск. Давай к нам! Будем отмечать победу!!!

— Какая победа, если они свалили?!! — разобиделся царский сплетник, — Так, свистать всех наверх, и в погоню!

— А как же жрачка? А бухло? — расстроился Филька, — Мыс собой столько всего сюда притащили…

— Это хорошо. Тогда так: жрачку выпить, бухло съесть, а потом в погоню!

Над рекой расстилался туман. От водной глади веяло прохладой, но царскому сплетнику все равно было жарко. Из тумана выплыла стройная девичья фигурка, завернутая в розовую шелковую ткань.

— Это ты, Парашка? — удивился Виталий, — Ты что тут делаешь?

— Совет хочу тебе дать, воин мой верный, — Девушка задумчиво вертела в руках цветок лотоса.

— Давай, — не стал отказываться царский сплетник.

— Если хочешь заслужить прощения у суженой своей, купи ей цветочек аленький…

Девушка одарила Виталий ласковым взглядом и начала таять вместе с белесым туманом…

— Мм…

Кто-то рядом стонал. Царский сплетник повернулся на другой бок.

— Мм… — Эхо от стенки оглушало, и Виталий сообразил, что стонет он сам.

Юноша лег на спину и с трудом разлепил глаза. Он лежал одних трусах на постели в своей горнице поверх одеяла, солнечные лучи, падавшие из окошка, нещадно палили и без того тяжелую голову. Рядом с кроватью стояли медный тазик и табуретка с кувшином рассола. Около стены сидели Васька с Жучком. Васька баюкал свой хвост, Жучок ощупывал лапой челюсть.

— Кто это вас так? — просипел Виталий, приподнимаясь на локте.

— Один ненормальный постоялец, — сердито прошипел Васька.

— Янка себе еще одного постояльца взяла? — попытался возмутиться царский сплетник, спустил на пол ноги и потянулся к кувшину.

— Да взяла вот недавно одного придурка, на нашу голову, — рыкнул Жучок. — Ты рассольник-то пей, полегчает.

— Спасибо. — Виталий одним махом выдул полкувшина, и в голове слегка прояснилось, — Да я никак вчера перебрал малость.

— Это он называет «малость»! — хмыкнул Васька.

— Во, идиот, — простонал оборотень.

— Э, а я вчера ничего лишнего не наговорил? — насторожился юноша.

— Ну как тебе сказать, — пробурчал Жучок, продолжая ласкать свою челюсть. — Говорил ты вчера мало.

— Это хорошо. А Янке, надеюсь, не грубил?

Жучок с Васькой зачем-то дружно перевели взгляд с Виталика на входную дверь, в косяке которой торчал шампур.

— Не, все было нормально, — успокаивающе махнул лапой Жучок.

— Почти не грубил, — кивнул лобастой головой баню.

— А это? — с ужасом спросил юноша, косясь на шампур.

— А это ты так попросил ее до утра тебя не беспокоить, — пояснил Васька. — Очень доходчиво попросил. Она так быстро ушла, что даже забыла спросить, за каким хреном долгополые приволокли на ее подворье сундучок с золотом, и не успела пожелать тебе спокойной ночи.

— Ой, блин… — схватился за голову Виталий.

— Но это не самое главное, — грустно вздохнул Жучок. — Она тебя уже простила.

— Да? — с надеждой спросил юноша.

— Да. На больных она долго не обижается.

— А что же тогда главное? — приободрился царский сплетник.

— Пришли за тобой, — мрачно сказал Васька. — Мы тут с Жучком тебе кое-что в дорогу собрали, — кивнул кот на узелок, стоявший в углу горницы, — Сухарики, сало, вещички теплые, носочки шерстяные… а вдруг сгодятся? Иди, ждут тебя.

— Кто? — не на шутку испугался юноша.

— Пока стрельцы. А уж куда они тебя потащат, то нам неведомо. Может, в каменоломни, может, в пыточную к Малюте, а может, и сразу на плаху.

— А… а я идти не могу, — Похмельные мозги царского сплетника лихорадочно искали выход из создавшегося положения. На глаза ему попалась грязная куча тряпья, валявшаяся на полу, в которой с трудом угадывался костюм голландского моряка. — У меня чистой одежды нет, вот.

— Одежду тебе выдадут, — успокоил его Жучок, — полосатую, с номером на спине. А пока можешь и в трусах походить.

— Не, в трусах я не пойду, — насупился Виталий натягивая на себя костюм, в котором прибыл в этот мир из Рамодановска. Закончив эту процедуру, юноша обшарил изглоданный костюм голландского моряка, выудил из него амулеты и переложил в свой карман, — Передачи-то хоть носить будете, гады?

— Обязательно! Финансами ты нас хорошо снабдил, грех жаловаться, — кивнул Васька, — так что цветочки на могилку обеспечим.

— Не будь жлобом! — пристыдил друга Жучок.

— Цветочки… да на то, что попы сюда приволокли, на его могилке до конца жизни можно будет танцевать.

— Танцевать? — оскорбился юноша.

— Тризну справлять, — поправился Жучок. — Ты не волнуйся. Мы тебя обязательно помянем и отпоем.

— Слушайте, а вы мне мозги не компостируете? — насторожился Виталий. — За что меня, собственно говоря, на Плаху? Что я такого сделал?

— А это тебе Гордон лично объяснит, — фыркнул Васька— Иди давай! Там стрельцы в гриднице сидят, с ночи, алкаша, дожидаются. Негоже царя-батюшку заставлять себя ждать! — уже строже добавил он.

— Так меня к Гордону вызывают? — обрадовался юноша.

— Пока к нему. Но узелок с собой все-таки возьми. После того, что ты сегодня ночью учудил, он тебе, конечно, вряд ли пригодится, ну а вдруг?

Виталий подумал и на всякий случай узелочек все же взял…

* * *

На этот раз Виталий принимали не в тронном зале. Юноша робко вошел в рабочий кабинет царя Гордона. Царь-батюшка сидел за письменным столом, просматривая какие-то бумаги.

— Здрасте. — Виталий деликатно шаркнул ножкой.

— А-а-а… явился не запылился, — поднял на него глаза царь. — Ну иди сюда. Чего топчешься у порога?

Виталий сделал несколько шажков вперед и замер посреди комнаты, нервно теребя в руках узелок. Ближе подойти он не рискнул и даже дышать старался в сторону, прекрасно понимая, что выхлоп у него с дикого бодуна сейчас жуткий.

— Вещички с собой захватил? — хмыкнул Гордон, — Это правильно. Ну-ка, что у тебя там?

— Да так, ерунда.

— Покажи.

Виталий развязал узел.

— Носочки вот вязаные, сухари…

На пол выпал кремневый пистолет, а сверху на него спланировала записка.