Вот третья тема — в самый раз. «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Кто же с этим не согласен? Тема свободная, можно писать, о чем хочешь, но лучше всего про героя, кто эти слова и произнес: про Павку Корчагина из романа Островского «Как закалялась сталь». Тут все просто. Изложи аккуратно все штампы из учебника литературы — и дело в шляпе! А чем высокопарнее слова и возвышенней тон, тем лучше. Главное — избежать грамматических ошибок.

Тихон переглянулся с Сашкой: «Корчагин?», тот сдержанно кивнул. Ну, поехали!

Наташа сидела на один ряд впереди и уже сосредоточенно писала. Наверное, строчит про Наташу Ростову, подумал Тихон перед тем как склониться над чистыми листками бумаги, проштампованными экзаменационной комиссией.

Он оказался прав.

Образ Наташи Ростовой: юной, мечтающей, порывистой, стоящей на пороге новой взрослой жизни, был так близок и понятен современной Наташе, что на остальные темы она взглянула только мельком.

С трудом соорудив очередную казенную фразу, насколько необходим для всего прогрессивного человечества такой герой, как Павел Корчагин, и почему вся молодежь должна брать с него пример, Заколов закончил писать черновик сочинения.

Прошло уже три часа с начала экзамена. До окончания осталось еще достаточно времени, чтобы без помарок все переписать на чистовик. Тихон решил сделать короткую паузу и выйти в туалет. Правилами это разрешалось. Многие абитуриенты воспользовались случаем и пронесли в аудиторию нужные шпаргалки, заранее спрятанные в коридорах и туалетах.

При выходе Заколов сдал рукопись экзаменаторам, столкнувшись около стола с Махоровым. Тот только что вернулся в аудиторию.

— Ну, как? — тихо поинтересовался Тихон.

— Вроде получилось, — буркнул довольный Борис.

В обширном коридоре в отличие от первых двух экзаменов, когда в институт допускали родителей, было пустынно и гулко. Только у самой двери Заколов чуть не сбил спешащего Павленко. Тот, погруженный в раздумья, не обратил внимания на Тихона, к его большому облегчению. В дальнем конце коридора мельтешила шваброй уборщица. А на полминуты раньше Заколова из аудитории вышла Наташа. Тихон заметил ее и хотел даже догнать и поговорить, но не успел, Наташа скрылась в туалете. Больше в коридоре никого не было.

Как только Тихон зашел в мужской туалет, он услышал за стеной надсадный крик. Сначала это даже был не крик, а возглас испуга. Тихон не обратил бы на него особого внимания или вовсе не заметил, если бы сразу вслед за ним не последовал настоящий крик ужаса.

Кричала девушка, беспомощно и обреченно.

«Наташа!», не на шутку испугался Тихон. Крик прозвучал из соседнего дамского туалета. Туда только что зашла она! Теперь напали на нее!

Заколов выскочил в коридор и ворвался в соседнюю дверь. В первое мгновение показалось, что ничего страшного не произошло. Наташа, поджав колени, сидела на полу, привалившись к стене. Она закрывала лицо руками, спина вздрагивала от громких рыданий. Сначала Заколов заметил только ее согнутую фигуру. При виде страдающей девушки у него защемило сердце. Он бросился к ней, но тут же замер, как вкопанный.

Глазам предстала ужасная картина.

Рядом с Наташей на середине кафельного пола лицом вниз лежала девушка. Надломленная фигура, вывернутые ступни ног красноречиво свидетельствовали, что девушка упала не по своей воле. Из-под ее головы прямо на глазах вытекала струйка крови.

Заколов опешил. Чей же крик он только что слышал? На размышление не было времени. Он быстро склонился над лежащей девушкой, чтобы оказать ей помощь, сдвинул пучок волос и тут же отшатнулся. В девичью шею тугой петлей впивалась железная цепь! Точно такая же, какую он видел вчера на утопленнице.

Тихона как током ударило. Цепочка! Вот та заноза, что досаждала ему с утра. Вот та нестыковка, которую он только сейчас раскусил!

Это ключ к поимке преступника. Теперь он узнает, кто Питоконда!

Тихон метнулся к Наташе:

— Что? Что здесь произошло?

— Я вошла… она лежит… я наклонилась… хотела ей помочь…, а там кровь потекла, — сквозь постоянные всхлипы объясняла Наташа.

В комнату вбежал дежурный солдатик, чуть не споткнулся, будто налетел на невидимое препятствие, и застыл в шаге от лежащей девушки. Лицо его стремительно белело, солдатик прислонился к стене и прикрыл глаза. Вслед за ним появилась ошеломленная Люся.

— Вызовите скорую и милицию! — крикнул Тихон. Он вновь наклонился над девушкой. — Быстрее! Может, ей еще можно помочь.

Тихон стал осторожно переворачивать тело девушки на спину. Рядом оказалась медсестра в белом халатике, которая дежурила на каждом экзамене, на случай обморока у абитуриентов или у родителей.

Когда тело перевернули, Тихон увидел закатившиеся вверх полуоткрытые белки глаз, раскрытый в беззвучном крике ужаса рот и сильно разбитый нос, измазанный начинающей засыхать кровью. Лицо девушки посинело, а руки застыли в отчаянном порыве у шеи. В последние мгновения жизни она тщетно пыталась сдернуть цепочку. Тело девушки стремительно остывало. Не оставалось никаких сомнений, что она мертва.

По искаженной гримасе Тихон с трудом узнал вчерашнюю девушку Вику, ожидавшую сестру около института. Свежая кровь говорила о том, что убийство произошло всего несколько минут назад.

Рядом брякнулось что-то мягкое, и зазвенел покатившийся по кафелю маленький пузырек. Это медсестра упала в обморок, не успев поднести нашатырь к своему носу.

Вспомнив о цепочке, Заколов встал и заглянул в каждую из кабинок. В крайней около окна цепочка на сливном бачке отсутствовала.

Тихон помог Наташе выйти из туалетной комнаты и повел ее к аудитории. Он помнил, что несмотря ни на что, им надо дописывать сочинение. Но в состоянии ли сейчас Наташа это делать, он не представлял.

В аудиторию их не пустили. Взволнованная Люся из приемной комиссии загородила дверь и никого не пропускала как в ту, так и в другую сторону. Она пыталась сохранить тишину и спокойствие в аудитории, чтобы дети смогли закончить экзамен. Тихона и Наташу заверили, что их сочинения оценят по черновикам, при этом постараются не обращать внимания на ошибки.

Тихон вывел Наташу на воздух. Они сидели на ступеньках и молчали. Приехала скорая. Мимо пробежал лейтенант Мартынов, дико зыркая на Заколова.

Родители, толпившиеся во дворе, сначала тщетно пытались расспрашивать молчаливого Тихона, а потом, увидев, как вынесли на носилках накрытую с головой Вику, разом потеряли самообладание, насели на входные двери и прорвались внутрь, оттеснив беспомощных дежурных.

Лейтенант хотел по горячим следам провести опрос каждого из присутствующих в институте, но по окончании экзамена перевозбужденные и напуганные родители расхватали детей и, несмотря на требования милиционера, поспешили увести их из этого окаянного места. Лейтенант безвольно пустил все на самотек. Он был страшно подавлен тем, что убитой оказалась именно та стремительная девушка, так понравившаяся ему сегодня утром, — Порываева Виктория. В ее смерти он чувствовал и свою вину.