— О, вот и ты, — повернулся к нему тот.

— Что случилось?

— Пираты случились. Вон, целых пять кораблей! Нам от них не уйти, у них свои чародеи есть, вон, гляди, как против ветра рассекают!

— Это им не поможет, — усмехнулся Кейсав. — Всех топить?

— А ты можешь? — изумился Зархан.

— Могу, — подтвердил чародей.

— Тогда одного отпусти, чтоб других рассказал, тогда нас больше не тронут, — посоветовал капитан. — Эти козлы, когда припечет, быстро соображают!

Кейсав не стал больше ничего говорить, он перешел на чародейское зрение и внимательно осмотрел нагоняющие «Пьяную красавицу» корабли. Довольно массивные, но при этом быстрые, трехмачтовые. На их палубах бесновались предвкушающие добычу пираты, выглядящие, как выходцы из ада. Но самым главным оказалось не это — в ментале над каждым пиратским кораблем висел знак принадлежности какому-то могучему чародею. Впрочем, Кейсав сразу понял какому. И здесь поганый Повелитель отметился? Вот же сволочь! Ничего, сейчас он утопит этих неудачников, а затем устроит кое-что еще.

Быстро сформировав нужные связки, молодой чародей отпустил их. Четыре пиратских корабля мгновенно ухнули под воду вместе с экипажами — у них просто исчезло днище. А к последнему Кейсав отправил свою иллюзию и уведомил, что такая же судьба ждет всех пиратов, ибо он объявляет на них загонную охоту. Ошарашеный мгновенной гибелью товарищей пиратский капитан осыпал чародея проклятиями, после чего велел разворачиваться и спешно уносить ноги. Вот только это ему не сильно-то помогло.

— Сейчас я наложу проклятие на всех пиратов, бесчинствующих на восточном побережье, — повернулся Кейсав к Сейле и Зархану. Последний выглядел стукнутым пыльным мешком из-за угла, чародеев, способных на то, что только что устроил на его глазах этот совсем еще молодой парень, он еще не встречал. — Прошу не подходить ко мне, пока я не завершу большое плетение. Кто подойдет ближе трех шагов, пусть пеняет на себя.

Кейсав отошел в центр палубы, матросы слышавшие его слова, шарахнулись прочь, не желая вызывать гнев колдуна, способного мгновенно потопить четыре больших корабля. Чародей медленно всплыл в воздух, поднял руки, окутавшиеся венчиками белых молний, и принялся чеканить слова древних катренов на акала-а, одном из самых головоломных диалектов Древних, почти недоступном для людей. От него повеяло потусторонней, пугающей до мокрых штанов силой. Над «Пьяной красавицей» свернулись в черную воронку тучи, вокруг нее образовался сияющий полупрозрачный купол.

Впервые за многие столетия в Дэлоуэ вершилось великое чародейство. Это ощутил и понял каждый мало-мальски опытный чародей в мире. А в первую очередь понял Грахва. Он выругался и тут же погрузился в транс, пытаясь понять, что собрался делать проклятый мальчишка. А это однозначно был ученик Фаэра, больше просто некому, нет в Дэлоуэ других чародеев такой силы. Кроме него самого. Но что же он делает? Когда до жреца дошло, что, он чуть не взвыл от ярости и отчаяния. Да что же этот недоумок вечно лезет, куда его не просят, и гадит? Грахва пестовал пиратскую братию добрых сорок лет, прежде чем она стала реальной силой. А что теперь? Все заново? Нет, мальчишку надо срочно убирать, пока не нагадил еще сильнее.

А Кейсав работал. Так, как не работал еще никогда, и испытывал от этого немалое наслаждение. Он вычленил символ принадлежности неизвестному чародею, поставил наличие этого символа условием срабатывания создаваемого плетения, которое должно было отыскивать на море его слуг и уничтожать их. Разными способами. Один утонет, другой поскользнется и ударится виском, третий подавится костью. А любой корабль пиратов, имеющий хоть какую-то связь с неизвестным чародеем, мгновенно лишится днища и утонет. К сожалению, это плетение могло работать только над водой. Чтобы создать такое же над сушей придется потрудиться куда больше. И то не факт, что Повелитель позволит, он ведь очень силен и опытен. Кейсав не был уверен, что сможет справиться с ним. Но помешать — да, вполне способен. И еще не раз помешает, пока будет учиться и набираться сил.

На Шансейских и Кейрадских островах воцарилась паника. Происходило что-то невероятное, все корабли в порту и на стоянке внезапно разом затонули, а их команды погибли, причем разными способами. Пираты травились, тонули, гибли во внезапных яростных стычках, сгорали в сотнях пожаров. А многие просто падали и умирали без всяких видимых причин. В том числе и чародеи. Это значило только одно — на джентльменов удачи ополчился какой-то очень сильный и абсолютно безжалостный колдун. На островами поднялся плач и вой ужаса, когда оставшиеся в живых обнаружили, что ни целого одного корабля не осталось, и им предстоит медленно умирать от голода.

В Эсталане и Илмаре еще несколько лет подряд моряки удивлялись, не понимая, куда подевались пираты, раньше не дававшие им жизни. Потом, конечно, появились новые, свято место пусто не бывает, но за несколько лет свободы от грабежа торговля буквально расцвела. И люди от всей души благодарили тех, кто сделал им такой царский подарок. Им и в голову не могло прийти, что это был один человек.

Устье великой реки Кхайна вызывало трепет у каждого, кто видел его впервые, особенно потрясали шесть высоких фигурных скал, напоминающие гигантские статуи древних героев. Они рассекали течение надвое, и волны яростно бились об их подножие. Издалека эти скалы напоминали королевскую корону, их связывал сверху огромный плоский камень, с наконечником сверху. Трудно сказать, было это причудой природы, или акала когда-то приложили к созданию монумента свои шаловливые ручки. Река величаво изливала желтоватые воды в океан, обтекая монумент и создавая возле него водовороты. Никто из моряков, находящихся в здравом уме, никогда не сунулся бы к ним. Жизнь дороже любого сокровища, которое может там быть, пусть туда идиоты лезут. А если таковой находился, то он не возвращался. Ширина Кхайны в этом месте превышала три мили, и обойти скалы труда не составляло.

— Ты думаешь о том же, что и я? — повернулся к ученице Кейсав.

— Если вы о том, что эти скалы похожи на вход в еще один город Древних, то да, — кивнула Сейла.

— О том, — подтвердил чародей.

— Хотите попытаться проникнуть туда? — поинтересовалась ученица.

— Не знаю, думаю пока. Не уверен, что получится. Об этом городе нигде и никаких упоминаний нет, ни в хрониках, ни в рассказах учителя. Появился бы, спросил. И где его носит?..

— Это уже не твое дело, дорогой мой ученик, — проявился видимый только Кейсаву и Сейле призрак Фаэргренна. — А сюда не лезь, это не просто город. Твой ключ не подойдет, тут нужен совершенно особый, а таковых на Дэлоуэ не осталось. Тебя и в Кейт-Аран допустили только потому, что я наведался к кое-кому и попросил открыть доступ. А в Найд-Хитар никого не пустят, там параноидальная защита, сожжет, если попробуешь.

— Учитель! — обрадовался Кейсав. — А почему вы мне раньше не сказали, что вы акала?

— А зачем? — прищурился тот. — Мое молчание помешало твоему обучению?