Блестящая Диадема бормотала что-то про упаковки туалетной бумаги и мудрость рекламных предложений «Купи один – получи второй бесплатно», а Эдди Танджирс по дороге пытался совокупиться со всеми машинами, мимо которых мы проходили, а один раз даже с железобетонной опорной колонной. Возможно, это было бы смешно, если бы не было так печально.

– У меня в машине есть лейкопластырь и йод, – сказала Аврора, ибо действия Танджирса сопровождались телесными повреждениями.

– Да, – согласился я, – будет больно.

Транспортное средство Авроры оказалось бывшей военной штабной машиной светло-песчаной камуфляжной раскраски, колеса высотой мне по грудь. Пока Аврора счищала с лобового стекла свежевыпавший снег, я привязал поводки лунатиков к задней части машины. Мы забрались внутрь, с громким шипением сжатого воздуха заработал двигатель, и мы поехали к центру города со скоростью пешехода. Я пытался разобраться в том, что сейчас произошло. Не существовало никакого рационального объяснения того, каким образом Бригитта могла в жизни говорить то самое, что мне приснилось накануне ночью. В этом просто не было смысла. Логика требовала, чтобы человеку снилось то, чему он уже был свидетелем, – сны следуют за действительностью, а не наоборот.

– Как хорошо ты знаком с Чугунками? – спросила Аврора, когда мы у рекламного плаката свернули направо.

– Только в рамках Общих навыков.

– Неделю назад у Чугунка «Камбрии» случился необъяснимый перегрев, – объяснила Аврора, указывая на Дормиториум, мимо которого мы проезжали. – К счастью, регулирующие стержни тотчас же опустились в активную зону, и реактор заглушился. Токката распорядилась оставить «Камбрию». Одной из переселенных постояльцев была Кармен Миранда.

– Что – та, с фруктовой шляпой и прочим? – удивился я.

– Она самая.

– Но Кармен Миранда – она же… древняя.

– Она приписывает свое долгожительство занятиям латиноамериканскими танцами, – сказала Аврора, – но лично я считаю, что это просто статистический выброс в процессе старения.

– Ого, – сказал я, удивленный тем, что Кармен Миранда до сих пор жива, и еще больше удивленный тем, что она живет где-то рядом. – Чем она сейчас занимается?

– Особо ничем, – сказала Аврора. – Когда вскрыли дверь ее комнаты, выяснилось, что она отправилась скитаться. Джонси пришлось удалить ее на покой.

Под покрышками хрустели комья растаявшего, а затем снова замерзшего снега. Проехав мимо железнодорожной станции, мы наконец добрались до главной площади. Аврора оставила там свою машину с тремя привязанными лунатиками.

При свете дня площадь показалась мне более просторной; за прошедшие четыре недели она нисколько не изменилась, если не считать того, что снега и льда стало больше. Мы остановились рядом с бронзовой статуей, и теперь я рассмотрел, что это проповедник, сидящий на постаменте из песчаника. В руках он держал раскрытый молитвенник; его контуры были скрыты коркой снега, который превратился в лед, растаял и снова замерз, отчего фигура казалась одновременно плавящейся и тающей. У постамента сидел человек, съежившийся в зародышевый клубок, обхватив посиневшими руками колени.

– Кто это? – спросил я.

– Хоуэлл Гаррис, – сказала Аврора, – проповедник, живший в этих краях. В честь него назван Дормиториум. Умер в прошлом столетии. Вообще-то здесь должен был бы стоять памятник Дону Гектору или Гвендолин – какая там у нас сейчас?

– Кажется, тридцать восьмая. Нет, не статуя – замерзший человек.

– А, он, – сказала Аврора. – Это Джеддая Блум, Лакей Сектора.

– В чем он провинился? – спросил я, присматриваясь внимательнее.

– Его поймали на краже медицинских препаратов из «Гибер-теха», а это наказывается Морозокуцией – даже если лекарства предназначались для зимсонников.

Глядя на Блума, я подумал, что это все равно чересчур сурово.

– У меня тогда был выходной, – продолжала Аврора, вероятно, подумав то же самое, что и я, – и Службу безопасности возглавлял Хук. У него множество замечательных качеств, однако чувство меры среди них отсутствует.

Опустившись на корточки, я уставился на труп, повинуясь какой-то странной зловещей любопытности. Блум промерз насквозь. Его мертвенно-бледную синюшную кожу припорошил снег, все до одного волоски зимнего пуха встали дыбом в отчаянной попытке оттянуть неизбежное. Он был прикрыт тонким слоем свежих снежных хлопьев, придававших ему пушистый вид, а его широко открытые молочно-белые глаза умиротворенно смотрели невидящим взором в пустоту. Ближе к концу человек чувствует тепло, у него начинаются галлюцинации и он теряет весь страх.

– Судя по виду, он умер только прошлой ночью, – заметил я.

– Совершенно верно, – подтвердила Аврора, – свежий, словно замороженный горошек.

Я поспешно выпрямился. Сознание того, что Блум умер совсем недавно, потрясло меня до глубины души. Я воочию увидел мрачную реальность Морозокуции.

– В этом вся Зима, – философски произнесла Аврора. – Она забирает тех, кто преступил закон, так же, как больных, недостаточно откормленных и старых. Общество очищается к Весне, избавляясь от тех, кто недотягивает до стандарта, прежде чем они становятся обузой.

Аврора направилась к «Уинкарнису», и я последовал за ней. На вывеске с Восстанавливающим силы напитком над дверью дама эдвардианской эпохи все так же улыбалась Зиме, непогода и холод никак не отразились на ее лучезарной улыбке и ярких красках.

Дремавший за стойкой Шаман Боб встрепенулся.

– Вернулся, чтобы отправиться на ночном поезде в Город сна? – спросил он.

– Нет, – сказал я.

– Как поживает ваша гнусная компания неспящих? – спросила Аврора. – Здорово поредела?

– Я передам им ваши теплые пожелания, – язвительно произнес Шаман Боб.

Мы прошли в бар. За одним столиком сидели четверо, играющие в «скраббл»; они не заметили нашего появления. Я узнал администратора по имени Джош из «Гибер-теха», но остальные были мне незнакомы. Кроме них, в зале были сонная по имени Заза, заинтриговавшая меня теперь, после того как ее молодая копия сыграла главную роль в моем сне, и с дюжину дремлющих мечтателей, не обративших на нас никакого внимания.

– В настоящее время в Секторе пятьдесят четыре зимсонника, – сказала Аврора, усаживаясь за столик и стягивая перчатки, – и вот уже почти пять дней не было никакой убыли. Я оставила Токкате записку с предложением сказать им, что в «Капитане Мейберри» хорошая подборка видеофильмов. Потери от истощения во время перехода составят не меньше тридцати процентов, быть может, все сорок, если подгадать к бурану.