Она указала на торчащие из-под «Бьюика» ноги Бригитты, беспомощно шевелящиеся.

– Да, – сказал я, – она попыталась меня укусить, когда я отвернулся.

– Она проделывает какие-нибудь фокусы?

– Она ест мертвецов.

– Едва ли это можно считать фокусом, ты не находишь? – заметила Аврора, опускаясь на корточки и заглядывая под машину.

– Да, – согласился я, – скорее это инстинкт самосохранения.

– Так, подожди-ка, – сказала Аврора, – кажется, это Бригитта.

– Мандерлей, – не задумываясь, подсказал я.

Я нигде не слышал и не читал эту фамилию; я просто ее знал. Также я не понимал, но почему-то не удивлялся, откуда мне известно, что Бригитта Мандерлей служила в Оттомане, что ее любимый цвет – желтая охра, она любит собак, Уильяма Теккерея, а также гулять в Скалистом крае [103], что день рождения у нее девятого числа после Весеннего пробуждения, как и у меня.

– Как это грустно, – сказала Аврора, глядя на жалкие остатки того, что когда-то было Бригиттой.

На самом деле это было очень мягко сказано.

– Минуточку, – спохватилась Аврора, – кажется, Бригитта получает жалованье по тарифу «Бета». Значит, кто-то продал ей свой «морфенокс». Тот… кому препарат Зимой не понадобится.

При этом она выразительно посмотрела на меня. Мне хотелось надеяться, что приливший мне к щекам жар был не слишком заметен.

– Не переживай, – продолжала Аврора, – я не скажу ни единой живой душе, хотя если бы ты не продал ей «морфенокс», у нее не завяли бы мозги.

Честное слово, мне не нужно было напоминать об этом.

– Я не продавал ей свой «морфенокс», – возразил я, и мои слова были в каком-то смысле правдивыми.

– Вот как? Ну на самом деле это не имеет значения.

Достав из кобуры «Колотушку», она направила ее на Бригитту. Лунатиков, не являющихся Шутниками, обыкновенно отправляют на покой.

– Нет! – поспешно воскликнул я. – Я хочу сказать, я обо всем позабочусь. Мне нужно к этому привыкать.

– Справедливо, – согласилась Аврора, убирая «Колотушку» в кобуру.

– Как вы оказались здесь, в подвале? – спросил я, желая переменить тему. – Если, конечно, вы не имеете ничего против того, чтобы мне ответить.

Аврора кивнула в сторону Отсутствующих.

– Собираю лунатиков для «Гибер-теха». Проекту «Лазарь» постоянно требуются новые Шутники, вот я и заглянула сюда. Производителя, скорее всего, отправят на ферму, а вот Блестящую Диадему, пожалуй, возьмут. Я постараюсь привести сюда наших людей до того, как вмешается Токката. У нее старомодные представления о том, чем мы занимаемся в нашем комплексе. Она просто отправляет всех без исключения лунатиков на покой, а затем требует обычную премию, показывая большой палец левой руки Управлению по контролю за грызунами.

Аврора собралась было уходить, но тут заметила большую синюю машину.

– Подожди-ка, это ведь синий «Бьюик», так?

Я кивнул.

– Тот самый, о котором болтали Уотсон и Моуди?

– И не только они.

Остановившись, Аврора посмотрела на машину, затем на останки лунатиков, затем на брелок в виде кроличьей лапы, который я все еще сжимал в руке.

– Уортинг, а каков твой интерес в этой машине?

Мне пришлось лихорадочно соображать. В Двенадцатом секторе я практически никого не знал. Бригитта видела во мне ходячий обед, Джонси и Фоддер были преданы Токкате, а первоочередной задачей привратника Ллойда было поддержание бесперебойной работы Дормиториума. У Лоры голова забита легендами и сказками, а Трикл – рецидивист, торгующий крадеными детьми. Мне был остро нужен друг. Аврора спасла мне жизнь – уже дважды – и уже на основании одного этого являлась моим другом.

– Все это очень сложно, – вздохнул я, понимая, что мне придется рассказать Авроре то, что никому не рассказывал, – поскольку, хотя я впервые ступил ногой на эту стоянку, я уже видел синий «Бьюик» и брелок в виде кроличьей лапы.

Аврора изогнула бровь над невидящим глазом.

– Во… сне.

Я понурил плечи, захлестнутый волной воспоминаний, однако теперь это была лишь текстура – листья, подтеки лишайника на камнях, зернистая структура почвы, ржавчина на бамперах «Бьюика», облупившаяся краска корпуса. Чтобы прогнать все это, я представил себе Бригитту на пляже, и под звонкий смех девочки с большим мячом воспоминания испарились.

– Поэтому мне нужен Дормитолог, – подавленно добавил я.

Аврора рассказала мне, что до службы в «Гибер-техе» у нее были проблемы со сном и что в ближайший час у нее нет никаких дел.

– Можно выпить кофе в «Уинкарнисе», – предложила она.

Я взглянул на часы. Джонси будет ждать меня только в полдень.

– У нас есть время, чтобы я забрал Бригитту?

– У нас есть столько времени, сколько тебе понадобится.

Забравшись под машину, я заглянул в фиолетовые глаза Бригитты, надеясь увидеть там хоть искорку узнавания, но она лишь тупо уставилась на меня.

– Я тебя люблю, Чарли, – прошептала она.

– Я тоже тебя люблю, – с гулко колотящимся сердцем прошептал в ответ я.

Я понимал, что говорю это искренне – и я имел в виду не только тот момент, когда был в роли ее мужа, но и себя самого, сейчас. Да, это было странно, нелогично и, признаться, жутковато, но кто на моем месте поступил бы иначе? Бригитта умная, целеустремленная, талантливая и, в качестве дополнительного бонуса, необычайно привлекательная. По большому счету в ней есть всё – но только она неживая, и не любит меня и никогда не сможет полюбить.

– Кики нужен валик, – сказала Бригитта, в каком-то смысле отражая аналогичную просьбу миссис Несбит из моего сна.

Я скормил ей два «Сникерса», после чего помог выбраться из-под машины. Поднявшись на ноги, Бригитта выпрямилась, покачиваясь на ногах и бессмысленно озираясь вокруг. Наконец ее взгляд упал на меня, и она пристально всмотрелась мне в глаза. На какое-то мгновение мне показалось, что она в сознании, – но тут ее взгляд скользнул дальше, и ощущение исчезло.

– Итак, – сказал я, когда мы прикрепили к лунатикам поводки и направились к пандусу, – панга в ножнах у вас за спиной. Это действительно полезная штука?

– Не слишком, – сказала Аврора, демонстрируя, как одетому по-зимнему человеку практически невозможно быстро выхватить нож, – но в настоящий момент он то, что надо. Да, и послушайся моего совета: не пользуйся пангой, когда имеешь дело с лунатиками. Грязи будет очень много.